Камелия. Похищенная ученица - страница 26

− Отвратительно! – припечатала она со злорадством. – Смотреть противно. Словно коровы на лугу развалились. Если рассчитываете такими скованными и резкими движениями кого-то привлечь, то вы еще глупее, чем кажитесь. Всем встать в третью позицию. Выполняем неглубокие приседания. Легче. Грациознее. Еще.

Бесконечные окрики и ядовитые замечания дайны подгоняли адепток и заставляли совершать еще больше ошибок, что тут же улавливалось зорким взглядом преподавательницы и служило новым поводом для следующего витка издевок и унижений.

После выпускниц у Эдмана стоял урок у первого курса. Бонна ввела адепток, и его поразило то, как выглядели вчерашние простые деревенские девушки, а теперь ученицы закрытой школы блаженной Камелии. Сразу было видно, что они еще не привыкли к новому статусу и не умеют наводить порядок в казенном туалете. У многих накидки и передники криво сидели, манжеты неаккуратно торчали, платья казались на одних слишком узкими, на других – наоборот. Но все девушки как одна выглядели запуганными, бледными и растерянными, и он посчитал за благо оставить их бонну в кабинете, чтобы адептки не запаниковали, оказавшись наедине с незнакомым преподавателем.

Пока Эдман представлялся и объяснял суть своего предмета, он заметил, что у многих адепток опухшие от слез глаза, а руки исполосованы красными отметинами от розог. Он с трудом подавил желание придушить их бонну, но бросив на женщину пару хмурых взглядов, понял, что обсуждать с такой недалекой особой вопрос наказаний бесполезно. Невзрачная старая дева смотрела на него с тупым обожанием, словно найденный у помойки щенок на внезапно обретенного хозяина.

Эдман чудом дотерпел до конца занятия, никого из адепток ни о чем не спрашивал, прочитал материал в упрощенном варианте и всех отпустил. В расписании было свободное время до обеда, и он решил провести перерыв в своих апартаментах, чтобы хоть немного отдохнуть от женского общества. Все же и в армии, и в академии он общался преимущественно с мужчинами, и порядком устал от такого количества девичьих взглядов, неустанно следящих за каждым его движением.

Но только он собрался выйти из кабинета, как в дверь постучали, и вошла патронесса Пигирд.

− Что вам угодно? – строго спросил Эдман.

− Директриса Гризар желает видеть вас, господин Привис, − с бесстрастным лицом сообщила она, но в ее маленьких темных глазах мелькнуло ехидство.

− Прямо сейчас?

− Да. Она ждет.

− Благодарю.

Патронесса сделала кривой книксен и вышла, а Эдману ничего не оставалось, кроме как выругаться про себя и, прихватив трость, отправиться в административный корпус. Спускаясь по лестнице, он заметил нескольких бонн у выхода. Они что-то возбужденно обсуждали, и та, что сидела совсем недавно у него в кабинете, активно жестикулировала и закатывала глаза. Меньше всего ему хотелось проходить мимо этого сборища, и Эдман, вспомнив рассказ дайны Монд о подземном переходе, решил им воспользоваться.

На цокольном этаже он не сразу сориентировался, куда идти, и пошел направо, но там оказалась прачечная, и Эдману пришлось вернуться к лестнице. Проходя мимо темного закутка, он расслышал приглушенные девичьи голоса, а, уловив знакомое имя пропавшей выпускницы, замер и пустил в ту сторону подслушивающее заклятие. С удивлением он узнал среди говоривших голос Беатрис Сонар и дал себе зарок позже вытрясти из девчонки все, что той известно о Виктории Творф. Адептки собрались уходить, и ему пришлось спешно спрятаться на лестнице, ведущей в подвал.