Папа хмыкнул:
– Ждем сего представления с огромным нетерпением! – и он всем телом повернулся к поляку: – Давно на площади Святого Петра целиком молодого бычка на вертеле не готовили. Сигизмунд, заранее приглашаю. Уверен, ты такого еще не едал.
Король, оказавшийся меж двух огней, бледно улыбнулся и кивнул, а папа опять повернулся ко мне:
– Принц, вашим родичам я тоже кусочек на пробу отправлю.
– Было бы неплохо, – я тоже улыбался. – А то мы у себя в России только кости догладываем. Кстати, господин Сфорца, и вы, ваше величество, завтра мне его величество Людовик обещал очередную партию костей торжественно передать, обязательно приходите! Так и быть, поделюсь с вами, но, чур, самое вкусное – остатки мозгов – высосу сам.
Если папа остался невозмутим, то вот короля с наследником заметно перекосило, и, решив расстаться на этой положительной ноте, я поклонился:
– Ваше величество, ваше высочество, господин Сфорца, приятного вечера! Увидимся!
Уже когда мы подходили к Ольденбургским, Александр не удержался от комментария:
– Жесть какая! Папа же натуральным образом нарывается!
– И не говори, – вздохнул я. – Мне-то казалось, что святой отец после нашей сегодняшней беседы на полигоне слегка поумерит пыл, ан нет! Гордыня проклятая старичка обуяла. Хотя… он может себе это позволить, – пожал плечами я. – На дуэль его не вызовешь, по морде в подворотне не настучишь, да и нотами дипломатическими не напугаешь. Придется придумывать альтернативные способы воздействия, раз этот возомнивший о себе господин не особо верит докладам своих нукеров.
– Что ты имеешь в виду? – слегка напрягся Николай.
– Не бери в голову, братик, – отмахнулся я. – Что-нибудь придумаю.
Внутренняя уверенность, что папу надо слегка проучить, с каждой секундой росла, как и то, что, несмотря на просьбу царственного деда, об этом не стоит ставить в известность старших родичей, – опять начнутся упреки, подозрения и обвинения в излишней жестокости. А оно мне надо, объяснять, что эта тварь в рясе ничего, кроме силы, не поймет и не уймется, если его больно по носу не щелкнуть?
Ольденбургских я специально оставил напоследок, но долго мы с братьями в их обществе не задержались – король Норвегии сходу поздравил меня еще раз с победой в дуэли, поблагодарил за нежную заботу о своей внучке и попросил продолжать в том же духе, давая понять, что информация о моем предложении Соне до него доведена и он совсем не против. Пообещав заботиться о норвежской принцессе и впредь, я с облегчением выдохнул и повел братьев на веранду.
***
– Как прошло с родичами? – улыбался я, глядя на Соню.
– Честно? – Она подняла на меня глаза и тоже улыбнулась. – Дед с отцом очень обрадовались! А потом стали переживать, что твой дед все переиграет и запретит тебе на мне жениться.
Мы с девушкой стояли на пляже и делали вид, что любуемся лунной дорожкой на морской глади…
…Праздник в «Джимис», устроенный Гримальди, оправдал все наши ожидания! После обязательной торжественной части с поздравлениями скромного меня с победой в дуэли и нескольких длинных тостов, в которых нашлось немало теплых слов о родах Романовых и Пожарских, вниманию требовательной публики было представлено целое шоу с танцевальными коллективами разной направленности, гимнастами, фокусниками и даже клоунами. Особенно главам правящих родов понравилось выступление трех роскошных девиц, исполнивших танец живота, а свой восторг короли и императоры с наследниками выразили не только возгласами и бурными аплодисментами, но и звонкой монетой, накидав по примеру египетских Фатимидов целые пачки разной валюты в пустое блюдо из-под фруктов, пущенное по рядам. Не менее интересным получилось и выступление на пляже французской семьи «укротителей огня». Это ж сколько надо тренироваться, чтобы показывать взыскательной публике целые истории, где фигуры, сотканные из огня, жили настоящей жизнью со вполне угадываемыми эмоциями и жестами! «Добила» царственных особ самая молодая представительница этой семьи – девочка-подросток лет двенадцати с бантом на голове, обряженная в воздушное платьишко, – она показала натуральную охоту волка на зайца со всеми ее перипетиями, и лишенные налички представители правящих родов потребовали принести на пляж терминал для безналичных расчетов и принялись нещадно опустошать свои карты. Салют удался тоже – он длился гораздо дольше, чем после нашего возвращения с Ибицы, и по его окончании мы с пляжа вернулись в клуб.
