– Не обращай внимания, Алексей, – обозначил он улыбку, – молодежь своя, проверенная, имеющая все соответствующие допуски. А в тебе они в первую очередь видят не великого князя, а пример для подражания. – И, видя мой немой вопрос, Пафнутьев продолжил: – Молодые еще, тоже подвиги хотят совершать.
– Я подвиги совершать не хотел, Виталий Борисович, так получилось, и вы это знаете не хуже меня.
– Ты это только не вздумай еще кому-нибудь рассказать, – он стал серьезен. – Мы, значит, тебя своей талантливой молодежи в пример ставим, образ рыцаря без страха и упрека в тесных рядах формируем, а ты…
– Виталий Борисович, вы продолжайте, продолжайте! – я ухмыльнулся. – Так, глядишь, и сам поверю. – И решил сменить тему. – Когда свадьбы?
– Вопрос не по адресу, – отмахнулся он. – Если старший уже что-то такое думает, то вот девочки… Если интересно, лучше у Леськи поинтересуйся.
– Женские тайны?
– Они…
Основные же гости «случились» после одиннадцати:
– Через пять минут будут их императорские высочества Николай с Александром Романовы, – с широкой улыбкой докладывал Михеев, – ее высочество Стефания Бурбон, его высочество Джузеппе Медичи, ее высочество Кристина Гримальди и просто семья Петровых.
Я заметил, как округлились глаза у Кузьминой, Михеева же даже бровью не повела, просто с озабоченным видом стала разглаживать несуществующие складки на платье. Посмотрев на Прохора и Виталия Борисовича, я вздохнул:
– Могли бы и предупредить, а с Колей и Сашей будет отдельный разговор. Подозреваю, все организовал мой отец?
– По согласованию с государыней, – воспитатель и не думал улыбаться. – Ну и мы руку приложили. Все переживают, не только ты один, так что… – он развел руками. – Но, кроме твоих братьев и Петровых, остальные гости чистый экспромт, импортных высочеств мы не ждали.
– Ясно. А сейчас на повестке дня возникает законный вопрос, дорогие мои, если импортные высочества захотят остаться на сам Новый год, а это, судя по всему, так и будет, куда мы денем охрану Бурбонов? Не на улице же лягушатников держать в новогоднюю ночь?
Прохор переглянулся с Владимиром Ивановичем, и оба нахмурились.
– Приплыли, – выразил общее мнение Иван. – Как бы потом лягушатники не сказали, что русское гостеприимство – миф! Да и наша уютная гостиная уже не смотрится такой просторной…
А Пафнутьев обратился к супруге:
– Лизонька, закусок-то на всех хватит?
– Еще и останется, – успокоила она. – Но вот места в гостиной точно недостаточно, Ваня абсолютно прав.
– Встречаем, потом переносим все на второй этаж, – вздохнул Прохор. – Иваныч, предупреди бойцов о переезде, а с лягушатниками по ходу разберемся.
Тут как раз мимо нас пробежали младшие Кузьмины и Машенька Михеева, устроившие игру в «Ляпы», и…
– Иван, – обратился я к Кузьмину, – отойдем? – И, когда нас уже не могли услышать остальные, продолжил: – А если лягушатники с собой ту ведьму притащат? Она же… – и покосился в сторону веселящихся детишек. – Гасить ее будет не комильфо, второй раз не прокатит…
– Успокойся, царевич, – ухмыльнулся Кузьмин. – Французская ведьма после той встречи с тобой и проведенных уже потом соответствующих мероприятий безвылазно сидит в гостинице. По крайней мере, должна сидеть. А если и заявится, то… Короче, она слабенькая, заморочу без проблем, себя помнить не будет.
– Отлично, – кивнул я. – И за остальными французами приглядывай.
– Это уж как водится, – кивнул он в ответ. – За принцесской тоже?
