– Таким, как ты, в лучшем случае уготована участь обслуги, с недоразвитой мускулатурой в наших рядах не место!
– Так это значит, люди с мозгами вам не нужны, ну ладно, не больно-то и хотелось.
Двое других подначивали своего вожака:
– Бивень, смотри какой упёртый, рисуется перед девкой! Сказано тебе, освободи место, плохо вкуриваешь, рискуешь остаться без наследства, вали отсюда, пока при памяти! – хриплым голосом проговорил один из них под гогот другого.
– Ну что ж, акция устрашения нам явно не помешает, так что Фауст и Патрон в случае чего поможете, хотя вряд ли кто-то из толпы хоть слово вякнет за этого калеку! – опять рыком, как будто по-другому не может, промолвил Бивень.
Я поднялся с места, поняв, что неприятностей не избежать:
– Смелости вам не занимать, впрочем, как и интеллекта, втроем на одного – только на это вы и способны!
– У тебя было время убежать и спрятаться, а теперь тебя ожидает морг или больница! – рявкнул Бивень и двинулся на меня. Его лицо выражало ярость и недоумение, он не привык видеть неповиновение. Создавалось впечатление, что и паук на голове хозяина ожил, пришли в движение челюсти и мохнатые лапы, татуировка была столь большой, что её отдельные фрагменты располагались на лбу и висках. Главарь бритоголовых что есть силы запустил в меня своим подносом с едой, но все предметы удивительно, словно в невесомости, зависли в воздухе. Ухмыльнувшись, он занёс руку для удара кулаком и тут же неподвижно замер, застыв как памятник. Не ожидавшие такого поворота событий напарники Бивня Фауст и Патрон встали как вкопанные, с недоумением глядя на вожака. Подъехал робот-уборщик, с экрана на его груди смотрела Оксана.
– Ребята, в нашем центре недопустимо любое проявление агрессии, система строго следит за этим, в дальнейшем у вас будет возможность выяснять отношения. А сейчас попрошу вас, расступитесь и дайте предметам спокойно упасть. К вам же у меня такой вопрос – обратилась она к компаньонам Бивня:
– Вы же с разных городов, до проекта вы были знакомы?
– Разумеется, по интернету связь поддерживали, мы скинхеды, а не гопота из подворотни, – ответил Фауст.
– Ну, значит так, скинхеды, вашему соратнику необходим релакс в анабиозе, только предупредите его обязательно: следующее погружение в анабиоз за проступок будет более продолжительным.
Предметы, находившиеся в воздухе, плавно опустились, тут же появился пронырливый паренёк, который уже успел устроиться на работу и отдал команду роботам об уборке. Сподвижники Бивня поставили его рядом со столом, за которым угрюмо ели, поглядывая на своего босса и недобро косясь на меня.
О продолжении обеда, несмотря на голод, никакой речи уже идти не могло, я обратился к Яне:
– Патологическое дружелюбие Бивня перебило у меня весь аппетит. Интересно, сколько ещё в этом комплексе таких, как эти, – кивнул я в сторону бритоголовых.
– Да мы с тобой прямо здесь прикинуть сможем, – ответила Яна.
– Вон, смотри, через два столика, видно сразу – наркоманка, а рядом за соседним столом, судя по оплывшей физиономии, – алкоголик, так что здесь надо быть осторожным. Хорошо, система сработала, а вдруг сбой! – продолжала она.
– Я думаю, волноваться так не стоит, всё-таки государственная программа, и если уж только совсем отчаянный сможет пойти на криминал у всех на виду, в любом случае скрыться ему будет негде, а наказание будет неотвратимым.
