(пословица королевства Альдрон)
Уставшая Алорон уснула, лёжа на полу. Ей даже успел присниться непонятный, но нестрашный сон. Но вот дверь в комнату открылась, и в неё вошёл рослый орк, тот самый, который командовал отрядом, сопровождавшим их в деревню. Вместе с ним в комнату вошёл маленький орк и принёс в ведре плохо пахнущую овощную похлёбку.
– У тебя пять минут не еду, падаль! – рявкнул на неё первый орк, после чего перерезал верёвки на уже совсем затёкших руках.
Алорон была очень голодна, и тут же принялась есть это жуткое варево. Кисти рук её практически не слушались, и ей пришлось есть из ведра одним ртом, как будто бы она была собакой.
Рослый орк стоял поблизости и, ухмыляясь, смотрел на это. Наконец он со всего маху ударил ногой ведро с похлёбкой так, что оно отлетело в сторону, и остатки его содержимого растеклись по полу комнаты.
– Хватит! Пора идти! Вставай живо!
Алорон с трудом поднялась и пошла вслед за орком. Они вышли во двор дома. Уже было утро, на улице была очень хорошая погода, солнечно и не жарко. Поблизости в листве деревьев даже щебетали птицы.
Во дворе их уже ждали гномы и ещё дюжина рослых орков, видимо, тоже из личной охраны каулен. Вид у гномов был очень потрёпан, хотя их тоже развязали. Они были все в синяках и кровоподтёках, особенно Коли. Но, по крайней мере, все были живы и даже сами могли идти. Алорон стала рядом с гномами, боясь заговорить с ними.
Ещё несколько орков приволокли из дома их вещи, которые всё также были сложены в заплечных рюкзаках, после чего, к общему удавлению пленников, орк приказал одеть их. Затем они покинули двор и в сопровождение конвоя пошли прочь из деревни.
За прошедшую ночь количество орков, бывших внутри деревни и вокруг неё, значительно убавилось. По виду их осталось не более двух сотен, хотя следы бывшего тут ещё недавно полчища, виднелись повсюду.
Шли они по дороге долго и молча. Орки не разговаривали с ними, да и сами путники опасались говорить, так как это было чревато избиением. Куда и зачем они теперь идут было непонятно.
Вскоре Алорон сильно захотелось пить, но сказать об этом она никому не решалась. Наконец, она подумала о том, что если её вещи вернули, то возможно в небольшом трофейном орочьем бурдюке, висевшем сбоку её рюкзака, осталось хоть немного воды. Она аккуратно потянула руку и нащупала бурдюк на своём месте. Он также был полон водой, как и перед их пленением на реке. Алорон аккуратно вытащила бурдюк и сделала на ходу несколько быстрых глотков. Орки недобро покосились на неё, но ничего ей не сказали и не сделали. Алорон закрыла бурдюк и также на ходу повесила его на место.
Размышляя о странностях связанных с событиями этого утра, Алорон вдруг пришла в голову идея проверить, а не положили ли ей в вещи и драконью чешуйку, если уж им почему-то вернули всё, как было. Но чешуйка если и была, то лежала где-то в глубине рюкзака, и вот так вот на ходу достать её было нельзя, поэтому Алорон решила подождать до ближайшего привала. Но привала долго не было, а в выносливости шедших с ними рослых орков сомневаться не приходилось. Те могли не только идти, но если понадобиться и бежать весь день.
Алорон уже совсем было потеряла надежду на отдых, когда, наконец, орки остановились, чтобы поесть самим и дать передохнуть пленникам. Воспользовавшись заминкой, Алорон сняла рюкзак и, засунув в него руку, к своему изумлению нащупала внутри драконью чешуйку. Удивительно, но каулен почему-то не забрало даже её, и это после того, как оно проявило к ней такой сильный интерес.
