Мы выстраиваемся в цепочку. Я оказываюсь между Даной и Вандой, а Алина плетется в самом конце. Каштоуны разворачиваются и ведут нас по левой дороге, в сторону леса. Дождь усиливается, но никто не обращает на него внимания.
Шагаю по утрамбованной земле, разглядывая спину идущей впереди Даны. На ней такое же бесформенное платье, как у меня – серое, грубое, с длинными рукавами. Ни у кого из нас нет даже самой маленькой сумки или узелка. Да и что брать? Все наши вещи остались в прошлой жизни.
Лес встречает нас шелестом мокрой листвы и запахом пробивающихся из-под земли грибов. Капли срываются с листьев, падают за шиворот. Прохладно, но активное движение помогает согреться. Не знаю из чего соткана одежда каштоунов, но кажется, что они не мокнут. Как будто дождь просто стекает вниз по их кителю, как по камню.
Дорога петляет между деревьями, плавно поднимаясь в гору. Идти несложно – путь хорошо протоптан, видно, что по нему часто ходят. Временами попадаются большие валуны, поросшие мхом.
Через какое-то время начинаю различать за деревьями очертания гор. Они все ближе и ближе, вздымаются серыми громадами в дождливое небо. Наша процессия медленно, но, верно, движется к их подножию. А я мысленно спрашиваю себя, на кого мы сейчас больше похожи, на освобожденных, или на заключенных?
Мы проходим примерно километр, прежде чем остановиться у огромной почерневшей от дождя скалы.
Дорога упирается в нее, словно обрываясь. Пока призывники украдкой переглядываются, я замечаю обсидианника, который подходит к валуну прямо перед нами. Его поверхность влажно блестит под дождем. Что-то в нем кажется странным, но я не могу понять, что именно.
Из-за непонимания происходящего все призывники сбиваются из ровной цепочки в кучку и смотрят с любопытством на обсидианника, приложившего свою руку к странному валуну. Я замечаю красный свет, исходящий из ладони каштоуна, который плавно вырезает на камне какой-то знак или руну.
А затем вся толпа призывников вскрикивает, потому что камень приходит в движение. И выглядит это как будто огромный валун вот вот скатится нам на голову.
– Стоять! – гаркает Дмитрий, похоже, прочитав у нас в мыслях желание броситься в рассыпную.
– Это Таш Корун. Ничего он вам не сделает. – нехотя поясняет обсидианник, оглядываясь на взволнованных призывников, словно на надоедливых мух.
Название ожившей каменной глыбы ничего мне не говорит, как и остальным, застывшим в ужасе молодым парням и девушкам. Каштоуны, продолжают стоять на своих местах с непроницаемым лицом и в непосредственной близости с нависающим над ними Таш Коруном. Они вовсе не спешат прятаться. Он их не пугает.
Я стараюсь унять свое волнение. Вероятность быть размазанной по всей долине этим огромным камнем постепенно улетучивается.
А затем, мы все с открытыми ртами смотрим как камень, вместо того чтобы дальше катиться на наши головы, сдвигается в сторону. У него словно вырастает живот, откуда-то появляются ноги и другие конечности, а затем, каменный монстр с грохотом отползает, открывая нам вход в пещеру.
– Ого. – удивляется Дана.
На лицах призывников всплывает изумление, а в глазах каштоунов появляется что-то похожее на снисходительность. Наверняка к такому они уже давно привыкли.
– Возвращаемся в цепочку и проходим внутрь. Каждый по очереди садится в вагонетку. Хватит на всех. Не спешим и не толкаемся. – громовым раскатом звучит голос Дмитрия, он уже манит нас за собой в туннель.
