Завершив круг, Красная леди вернулась в исходную точку. Моника, долго продержавшись с закинутыми за голову руками, хотела было сменить позу, как вдруг ощутила на локте наконечник пластиковой шпаги.
– Нет, нет. Так и стойте. Вы сделали все правильно – сразу приняли позу кариатиды.
Ассистентка развернулась и снова пошла по кругу, уже в другом направлении.
– Ноги как у фотомодели, длинноваты для классических форм, – очередной скребок по бедру.
– Бедра жирные, – укол рапирой в ляжку.
– Грудь… – женщины стояли лицом к лицу.
– Грудь… – повторила Красная леди.
Острие застыло в миллиметре от соска. Моника испустила слабый вздох. Пластиковое жало очертило линию бюста, скользнуло по шее…
– Подбородок чуть выше. Да, да. Вот так! Теперь вы гордая кариатида.
Прошла минута. Наконечник указки переместился на живот. Моника с испугом ждала, что Красная леди двинется ниже, но та вовремя остановилась. Женщина прокляла тот миг, когда решила пойти в салон. Руки ныли, позвоночник превратился в соляной столб. Моника закрыла глаза и застонала.
– Вы, устали? – ехидно спросила ассистентка.
Ответом был растерянный вздох.
– Вы слишком изнежены. Боюсь, вы нам не подойдете. Отдохните на диване и можете одеваться.
Моника прошагала к кушетке, поставленной у стенки к удобству посетителей. Ее талию украшал белый пояс, ноги обволакивали молочные чулки. Грудь была обнажена. Гулкий стук каблуков заглушал дыхание.
Красная леди не сводила с нее взгляда. Несостоявшаяся натурщица картинно коснулась ладонью лба и опустилась на кушетку. Туфли упали на паркет. Левая нога вытянулась, как у балерины при пируэте. Правое колено согнулось, и спина расплавленным свинцом потекла вниз. Подпирая затылок, рука тонула в шлейфе растрепанных локонов. Моника вздохнула.
– Как статуя, – процедила ассистентка.
– Да, да! – боковая дверь распахнулась. – Так точно. Мессалина работы Брюне!
Это был Скульптор. Моника вздрогнула и поспешила сменить позу.
– Что Вы, что Вы! – засуетился маэстро. – Прошу, Вас, так и оставайтесь. Вы великолепны.
Женщина окинула его усталым взором. Периферийным зрением она заметила дрожащие руки Красной леди, сгибающие указку до состояния лука.
Глава 12
В которой наша героиня превращается в статую
Моника вынырнула из пены и встала солдатиком посреди ванны. Метафоры про Афродиту не к месту – она никогда не выходила из воды чинно. Красавицу гнал игривый демон, подобный оводу, жалившему Ио. В нашем мире такие материализуются в виде брызг холодной воды.
Нащупав плюшевые тапочки, спрятавшиеся под ванной робкими зайцами, Моника просеменила в спальню, и облачилась в белоснежный пеньюар.
Женщине вспомнился Скульптор… Маэстро подошел к кушетке и подал ей руку.
– Анжела, – Скульптор строго посмотрел на ассистентку, – ты утомила нашу гостью. Ты отбраковываешь таланты. Нет, Анжела, так нельзя.
– Как вас зовут?
Моника представилась. Художник взял ее за запястье и проводил в соседнюю залу. Он был одет в черные брюки и аккуратно выглаженную молочную рубашку. По помещению длинному, как неф храма, бежала красная ковровая дорожка. Вдоль нее боязливыми прихожанами теснились статуи. Часть из них возвышалась на постаментах, некоторые стояли на полу. Мраморные, они гармонировали с цветом оставшегося на Монике белья. В самой середине залы изваяния расступались, образуя свободное пространство. Там приютился диван.
– Садитесь, – сказал маэстро.
