Могучая, облачённая в замшевые куртку и штаны фигура удалялась в предрассветную, ставшей розоватой, дымку. Варвар шёл отыскивать и спасать Зенобию. Он никому не хотел признаваться в том, что её голос по-прежнему звучал у него в голове, молил и звал на помощь…
* * *
Одинокая, почти голая (поросшая лишь чахлым кустарником) краснокаменная скала вздымалась над лесом, подобно цитадели какого-нибудь колдуна, решившего самоизолироваться от окружающего мира. Киммериец не верил своим глазам. На каменной вершине озарённой всходящим солнцем виднелось то, от чего мучительно сжалось сердце варвара. Нагая худенькая изящная фигурка, распятая на эбеновом каменном треугольном алтаре вниз головой с широко разведёнными в стороны ногами и бесстыдно выставленным напоказ темнеющими оволосенным лоном и сосками грудей… Даже издали зоркому Конану были заметны сверкание тёмных очей жертвы и отливающую изысканным мрамором тональность белоснежной кожи. Также знакомо блестел каскад однотонных глазам блестящих волос.
Зенобия!
Варвар сперва хотел безоглядно рвануться к ней, ведь в голове по-прежнему настойчиво звучали её призывы… Но всплеск опрометчивости длился лишь миг. Потом недоверчивая натура дикаря взяла своё. Ловушка!.. И северянин начал настороженно присматриваться, озираясь, словно пронырливо-наглый воришка, вознамерившийся обокрасть королевскую казну в замке, полном стражи…
* * *
Ослепительно полыхающее в голубых безоблачных небесах жёлтое солнце. Лязг скрещивающихся клинков. Тусклый блеск необычного чешуйчатого доспеха из синеватой стали и полностью скрывающего голову до плеч ведрообразного шлема (лишь с узкими прорезями для глаз и круглыми отверстиями у носа и рта), такие изготавливались и были в ходу только в Пограничном королевстве… Пыхтение и хрипы сопящего и топочущего по скале под ногами здоровяка-соперника. Наконец-то Конан рубился с реальным противником, а не порождением больных фантазий божка или спятившего чернокнижника. Хотя внешне рослый соперник был под стать варвару – ниже всего лишь на ноготь, и с головы до колен защищён металлом, северянину он явно не был ровней. И вообще в манере сражаться и держаться неизвестного было нечто весьма необычное. Правда, северянина ещё постоянно отвлекали от схватки непрекращающиеся ни на миг и всё более усиливающиеся стенания Зенобии, перешедшие в рыдания и истошные вопли, похожие на те, которые издаёт несчастный, сжигаемый заживо. К тому же внезапно почему-то резко завоняло горелой рыбой… Но варвар сконцентрировался на поединке и сверкании стремительно мелькающих мечей. Несмотря на то, что он занимал невыгодную позицию – солнце светило прямо в глаза, северянин ничуть не отчаивался. Отбив очередной удар клинка и приметив, как противник споткнулся о каменную выемку, киммериец решился. Нанёс правой обманный удар мечом в лицо оступившегося, но всё-таки сумевшего противопоставить кинжал в левой, а потом Конан выпустив своё оружие резко кувыркнулся вперёд вбок и оказался за спиной врага, где мгновенно встав на ноги, но даже не обернувшись, мощно ударил пяткой своей обутой в сапог правой в сгиб левой ноги соперника. Нога неприятеля ожидаемо подломилась, а он, хрипло вскрикнув и потеряв равновесие, нелепо взмахнув руками, хрястнулся на спину. Ни мешкая ни секунды, варвар с разворота прыгнул на грудь поверженного и рывком содрал шлем. И изумлённо остолбенел.
