– Почему никто не пришел? – эта мысль не покидала его голову уже долгое время. –Сколько вообще нужно времени спасателям, чтобы отыскать самолет? А сколько времени прошло?
И снова сон. Он уже не замечал этих переходов от бодрствующего состояния к спящему. Боль, сковавшая его тело, была невыносима. А жар и лихорадка, пришедшие ей на помощь, были словно издевкой судьбы.
– Лучше бы я помер при падении! – думал Кирилл. Хотя даже думать у него сейчас не было сил. Стоило его серому веществу напрячься, как почти моментально он проваливался в объятия Морфея.
Даосы считают, что у каждого человека есть свой путь, по которому он должен двигаться для достижения просветления. Многие из нас движутся по нему неосознанно, словно в бушующем потоке течения жизни. Другие же ни разу не задумывались о своем предназначении, которое подготовила им судьба. А оно есть. Но мы не пленники, лишенные выбора. Ни в коем случае. Мы вольны делать свой выбор, где и куда поворачивать. Но пока мы следуем этому пути, мы непременно однажды достигнем заветного просветления. Жизнь – это движение от точки А к точке Я по извилистой горной тропе. Она усеяна препятствиями, для каждого они свои. Идущему по пути фермера судьба пошлет пустыню под ноги. Следующему тропой войны на пути встретится враг, которого он должен будет победить. А тот, кого ноги несут по следам мудрости, однажды поймет, что тропа кончилась много миль назад и что все это время он шел по собственному пути. Но в том и заключается самое главное величие этого пути и его беспроглядная жестокость. Судьба будет благосклонна к сошедшему с тропы мудрецу, только если он движется в правильном направлении. Мудрец ли тот, кто заблудился на собственном пути? Все мы – дети Вселенной, и всех нас она сопровождает на протяжении нашей жизни. С кем-то она говорит через уста окружающих. А кому-то достаточно сияющей в небе звезды, чтобы понять, куда он движется. Так может ли сошедший с тропы назвать себя мудрецом, если он не понимает, когда ему подсказывают дорогу? Как мы теряем интерес к глупым людям, так и судьба однажды может перестать зажигать звезды над нашими головами. И тогда она сама переносит нас в конечную точку нашего пути, минуя долгий путь, который и является жизнью.
А пока у судьбы были на Кирилла иные планы. И она не желала его смерти, пока он не сделает то, что должен. Потому она тихо прошептала :
– Просыпайся…
Он открыл глаза и понял, что особо это не помогло. Беспроглядная тьма помещения, в котором от закрылся от окружающего мира, чтобы зализать свои раны, словно дикий зверь, давно не была для него чем-то необычным. Тут не было ни источников света, ни иллюминаторов, через которые бы сюда попадали лучи солнца. Но это было уже не нужно. Кирилл чувствовал себя куда лучше, чем при последнем пробуждении. Но сил все еще не было. И неудивительно. Последнее время единственное, что попадало в его организм, – это обезболивающие и жаропонижающие лекарства, которые он нашел в самолетных аптечках. Скрипя зубами, он потянулся к пластиковой бутылочке и, наконец-таки открыв проклятую крышку, принялся жадно пить. Жидкость мягко обволакивала его пересохшую глотку, неся расслабляющий холодок организму. Словно избавившись от сковывающего грудную клетку спазма, Холодов сделал глубокий вдох и закашлялся. Затхлый воздух невентилируемой комнаты, в которой он расположился, был омерзителен. Но он все еще был очень слаб. И только сейчас Кирилл понял, насколько он был голоден. Разорвав пленку на контейнере с самолетным пайком, он уловил противный запах начавшего портиться мяса. Подавив рвотный рефлекс, подкативший к горлу, он выкинул куриную отбивную в дальний угол и принялся уплетать покрытый сладковатым соусом рис.
