– А ты шевелись быстрее! – посоветовал ему Хейграст, обнажая клинок.
– А как же Аенор? – не понял Дан.
Порядком растолстевший в долгом пути пес тревожно поднялся на лапы и теперь, недоверчиво принюхиваясь, смотрел вслед друзьям.
– Эй! – окликнул его Хейграст. – Аенор! Последуешь за нами, но не раньше чем мы подойдем к берегу. Понял?
Пес утвердительно заскулил и неуклюже спрыгнул в трясину. Мгновение, недоуменно оскалив пасть, он погружался в грязь, затем судорожно ударил лапами, подмял под себя тростниковые снопы и, сшибая с ног друзей, рванулся к берегу.
– Вот ведь демоново семя! – Хейграст, стоя по пояс в трясине, попытался вытереть лицо вымазанным вонючей грязью рукавом.
– Возможно, ты прав, – задумчиво заметил Фардос, сбрасывая с плеч тину.
– А где Баюл? – отплевываясь, спросил Дан.
– Банги! – начал тревожно оглядываться Хейграст.
– Успокойся, – махнул рукой Фардос. – Банги оказался не промах. Уцепился за хвост зверя и, скорее всего, уже посмеивается над нами на берегу.
– Так нам-то что делать? – не понял Хейграст. – Тростник рубить?
– Теперь уже нет, – обернулся Фардос. – Ваш пес сделал в трясине просеку. Здесь мелко. Но медлить не следует. Шабры могут приплыть на шум.
Дан оглянулся. Сдвинутая Аенором джанка покачивалась в тростниках. Над головой кружились встревоженные птицы.
– Я не шучу, парень, – донесся голос валли. – Поспешим.
Охая и проклиная пса за помятые внутренности, Баюл ждал друзей на берегу. Вымазанный в грязи Аенор носился из стороны в сторону. На узкой полоске каменистой, поросшей жестким кустарником осыпи он легко мог покалечить кого-то из спутников, поэтому Хейграст поспешил прикрикнуть на пса. Аенор немедленно развалился на колючей траве, вывалив огромный язык.
– Куда дальше? – Нари скользнул взглядом по вздымающемуся в дюжине шагов обрыву. – Тут шею можно сломать. Что-то я и у водопада лестницы не заметил!
– Лестницы не будет, – прошептал Фардос, улыбаясь. – Только тропа.
– И где же она? – в недоумении оглянулся нари.
– Недалеко, – успокоил его валли. – День пути. Или два.
– Это все испытания? – простонал Баюл. – Что-то я тогда не понимаю, отчего в Индаине говорят, что зайти в Вечный лес – это верная смерть? Где стража, страшные звери, магия?
– Мы еще не вошли в Вечный лес, – заметил Фардос. – Подожди.
Если бы не ручьи, которые то и дело попадались на косогоре, следующие два дня показались бы Дану сущим кошмаром. Лица друзей опухли, каждую ночь из топи поднимались тучи кровососов, которые словно старались отомстить путникам за все мыслимые и немыслимые прегрешения. Фардос смазывал опухшие физиономии мазями, снимал зуд, но и только. В первую же ночь Баюл попробовал колдовать, но гнус мгновенно облепил пальцы банги, и карлик бросил бессмысленные попытки. Хейграст обреченно посматривал по сторонам, нужной травы не было. Только пса эти огорчения не занимали, он носился взад и вперед, сгоняя накопившийся жир и оставляя на колючих ветвях кустарника клочья свалявшейся шерсти. К счастью, у первого же ручья путники задержались, чтобы привести себя в порядок, очистить одежду. В дальнейшем они только блаженно опускали в холодные струи зудящие лица. Наконец, взобравшись на очередную осыпь, Фардос торжественно объявил:
– А вот и тропа!
– Да, – разочарованно протянул Хейграст. – Могли бы забраться где-нибудь поближе к Индасу! Уж за пару дней точно бы вскарабкались.
