– Значит, действительно лечат камушки? – удивленно отметила пораженная Берта.
– По крайней мере один из камушков излечил женщину от простуды, – спокойно отозвался Фишке.
– Итак, камней семь, – сказала Берта. – Нашли один, другой в музее мадам Леберти. А почему ее камень никак себя не проявил?
– Никто его не исследовал. Но я не сомневаюсь, что теперь мадам Леберти обязательно этим займется.
– Уверена, что нет, – усмехнулась Берта. – Она теперь будет пытаться найти остальные. Ну почему так не везет? – с досадой спросила она. – Камушек был уже, можно сказать, у нас в руках, и случилось что-то необъяснимое, – зло продолжила она.
– Мои люди обыскали там все вокруг, но никаких следов Койота не нашли. Опрашивали местных жителей, предлагали деньги за помощь в поисках – безрезультатно. Куда он подевался? – вздохнул Гейдрих. – Остается только одно. Его захватили. Но тогда почему никто не вышел на нашего человека у профессора Товасона? – спросил он. – Я специально не тревожу его. За ним, разумеется, наблюдают, и если бы Койота взяли, он бы уже выдал его. Ты говоришь, что Койота…
– Но у пуштунов в Афганистане он молчал, – напомнила Берта.
– Его просто ни о чем не спрашивали, – заметил Гейдрих. – Выбить то, что нужно, тем более у наемника, – он махнул рукой, – не составляет особого труда. В конце концов, Койота просто бы перекупили. Но получается, что его не убили, не захватили, и его нигде нет. Конечно, можно предположить, что Койота захватили и увезли с собой, а там убили. Но я в это не верю. И остается только гадать. А я никогда не любил делать подобного. Поэтому будем искать. Надеюсь, Мулла сможет выяснить хоть что-то.
– А где ты собираешься искать остальные пять камней? – спросила Берта.
– Я уверен, что по крайней мере еще два, а то, может, и больше, находятся в чьих-то руках. Скорее всего в коллекциях. Я также допускаю, что в какой-нибудь мусульманской общине. Ахас ба Ванунга был истинным мусульманином, и даже был воином и участвовал в боях против так называемых крестовых походов, коих во все века было премножество. Так что спектр поиска камней бессмертия расширяем. Я подключил своих людей в Пакистане и Афганистане, где особо ярко выражены мусульманские настроения. А ты вот что, – посмотрел он на Фишке. – Полетишь в Штаты и сделаешь все возможное и невозможное, но ознакомишься с документацией профессора Товасона. Да, – кивнул он, увидев удивленный взгляд Берты, – Товасон работал по заказу некоего Джино Баретти из Штатов и ежедневно отправлял туда отчеты о работе. Поэтому, несмотря на его гибель, документация, по крайней мере до того дня, когда его убили, наверняка сохранилась.
– Почему профессора не охраняли? – спросила Берта.
– Потому что он был в Монголии, – сказал Гейдрих. – А туда въезд частным вооруженным лицам запрещен. Да профессор и не собирался брать с собой охрану. Говорил, что его охраняет Господь Бог, – усмехнулся он. – И доверял властям. И ошибся. Цена этой ошибки – смерть четверых людей.
– А кто такой Джино Баретти? – спросила Берта.
– Мафиози, – ответил Гейдрих. – По крайней мере связан с итальянской мафией. Его партнер был убит в прошлом году, влез в эту историю с глобусом. В общем, Баретти темная личность. Но он не посылал профессора Товасона конкретно за камнями. Профессор в Монголию прибыл как частное лицо. Вроде бы пытался выяснить что-то о Чингисхане. Но понятно, что это был просто предлог. Собственно, профессор Товасон не столько работал для истории и науки, сколько для себя. А ты почему еще тут? – посмотрел он на Фишке.
