– Но никакой девушки обнаружено не было.
– Да вы что, на хрен такое говорите?! Может это потому что никто её не отравил, а лишь подсыпал немного снотворного. Ах да, я же рассказывал вам об этом несколько минут назад. Но вот только зачем я распинаюсь, когда меня никто здесь не слышит?
– Это правда, – вдруг вмешался невидимый голос, – на дне одного из стаканов обнаружено сильнодействующе снотворное.
– Тогда где эта девушка? Вы отпустили её?
– Он её забрал? Вы … – я не знал насколько далеко можно заходить в ругательствах, в разговоре с представителем каких то тайных ведомств. В голове вертелись: «кретин», «идиот», «болван», – вы очень, нет вы крайне невнимательны к моему рассказу. Просто недопустимо тупоголовый, – я все таки сказал это.
– Давайте остынем, – уравновешенно предложил он, – сдаётся вы немного забываетесь, Платон. Я здесь пытаюсь хоть как то вам помочь, в то время как остальным на вас абсолютно наплевать. Думаете у вас есть возможность выйти из этой ситуации целым и невредимым? Да вас отправят за решетку без всякого суда и следствия. И вам уже никогда оттуда не выйти. Так что перестаньте мне твердить об этом чертовом старике, потому что если он и впрямь провернул все это, то вы остались в дураках. Его и след простыл. Ни имени ни адреса. Он призрак. И возможно не только в переносном смысле слова.
– Это вы опять намекаете на то, что его не существует?
– Я лишь знаю, что в вашей камере никого не было, хотя вы и уверены в обратном. Не пойму, кого вы пытаетесь одурачить: нас, или себя самого.
– Он был там. Я готов поклясться. Это какая то уловка, – во мне стали закрадываться сомнения. Неужели мне это приснилось.
– Вот об этом я и говорю. Но впрочем забудем о нем. И поговорим о вас. У нас есть к вам необычное предложение. Вы готовы его выслушать?
– По моему у меня нет права выбора, ведь я здесь не по собственной воле. И ваш вопрос это скорее утверждение.
– Право выбора у вас никто не отнимал. Только вот в чем оно состоит, – он говорил интригующе.
– И в чем же? Скажите мне.
– Вы всегда сможете вернуться назад в камеру. В любой момент можете закончить этот разговор, отказаться от виски и сигарет, и очутиться в том скверном месте, где нет даже пригодной питьевой воды. Где вы очень скоро обзаведётесь вшами и будете благоухать как изношенные ботинки бездомного бродяги. С питанием конечно, там дела обстоят получше. Как минимум потому, что оно у вас будет трехразовым. Ассортимент его правда оставляет желать лучшего. Ну или хотя бы чего-нибудь другого. Ну это ведь не самое страшное, верно? – он сделал небольшую паузу, как оратор, перед заключительной фразой, – электрический стул ведь намного страшнее.
– Я так понимаю, всему этому есть альтернатива?
– Вы сообразительный, – не то с сарказмом, не то с похвалой ответил он.
– И сейчас вы мне о ней поведаете? – той же монетой отплатил ему я.
– Только если вы этого хотите. Ведь вас вполне мог устроить и первый вариант.
– Ну я же не могу отказаться от неизвестности. Это как сказать ребёнку, который никогда не пробовал сладостей: «эй малыш, не хочешь ли ты карамельную конфету».
– И каков будет ответ?
– Не знаю, но хочу попробовать.
– Мы хотим предложить вам работу.
– Работать на вас. Я ведь даже не знаю что за ведомство вы представляете.
– Мы являемся автономной организацией по борьбе с организованной преступностью. Наши действия засекреченны и нетрадиционны, но полностью санкционированы высшими чинами государства. Мы не предлагаем вам должность и стабильную зарплату в нашей организации. Вы должны будете, лишь выполнить для нас некую работу и на этом все.
