Канхотими. Том 1 - страница 7

– Зачем ты делаешь это? Тебе это нравится? – все же решаюсь заговорить, ведь в фильмах, когда копы заводят разговор с убийцами, это срабатывает, они обычно прислушиваются или умирают. Но у меня нет пушки.

Пока я думаю, он медленно подходит ко мне. Присаживается, поднимает мою кофту, чтобы полюбоваться своим творением. Его глаза снова загораются, каким-то небывалым восторгом, за проверкой всех ссадин на моем теле, он гладит их так нежно, а, когда я вздрагиваю или тяжело вздыхаю, пытаясь не закричать от боли, уже не пытается казаться кем-то. Перед ним его вещь. Жуткий взор, такой масляно противный, касается моих глаз. Я не понимаю, что делать, чтобы не разозлить его, бояться или наоборот показывать безразличие. Что спасет меня? Решаю просто закрыть глаза, когда он берет меня за волосы, одной рукой и лицом зарываясь в них, сжимает голову свободной ладонью и вдыхает аромат. Он с такой нежностью, целует меня в лоб, оставляя незримый след, который горит огнем, не хуже любого ожога.

– Открой глазки, детка. – его голос настолько мерзок, насколько красив. Я не слушаюсь, поэтому он царапает меня по кровоточащей ране на спине, но я зажмуриваюсь еще сильнее. Слышу его смешок.

– Ты решила поиграть со мной? О, я люблю игры, но прости, времени не так много, вот если бы мы были в уединенном месте.

Мужчина сладострастно и с придыханием выдыхает мне в лицо, аромат ржавчины проникает в ноздри. Неужели он вкусил моей крови? Не переставая гладить меня, кажется он испытывает нереальный кайф, когда слышит мои всхлипы. Его руки все трогают и трогают мое тело. Какие же мягкие ладони и какое мерзкое ощущение от этих прикосновений. Но у меня больше нет сил даже пошевелиться, нежели попробовать оторваться от него. С одной стороны кафельный пол, а с другой повисла липкая смерть, выхода нет. Словно любовник он целовал мои раны, каждый раз, при касании его губ, он слизывал выступающую кровь и издавал стоны. А я просто беззвучно плакала.

– Хочешь знать, почему я не открываю глаза? – решаю хоть как-то отсрочить неизбежное.

– О, я совсем не переживаю. Ты сдашься и откроешь их. Запомнишь каждую черточку моего лица, мои глаза. – шептал он. – И пока я буду делать с тобой все, что только захочу, ты будешь смотреть в них. И будешь вспоминать всю свою жизнь. – он уже методично расстегнул мои штаны, и пытался стянуть их одной рукой, пока произносил свою чертову речь.

– Я ни за что не доставлю тебе такую радость, ни за что.

– Мы еще посмотрим, знаешь, ты такая красивая, когда плачешь.

Его рука продолжила свое путешествие мне в глубь…

– Тогда Лукас и нашел меня, лежавшую на полу, оторвав от меня то отребье и стал моим спасителем. Этих мужчин я больше не видела…

Ничто не может стоять на месте, без развития так и путешествия стали выдавать положительный отклик, люди стали возвращаться, но все еще были и свои огрехи. Так, однажды пятилетний мальчик вернулся, глубоко старым, он упал рядом с одной женщиной, которой не дали ему помочь, хлестко ударив ее по спине, так, что она сама чуть не поцеловала пол. В тот момент почти завязалась драка. Ее, бедную все отпихивали, чтобы им не попало от военных, но они сделали хуже только себе. Их увели, я слышала, что они стали донорами органов. Посмертно. А до того случая, помню, как из арки выбросило девушку с полнейшей амнезией, люди не помнили даже своего имени или становились немыми. Она же могла говорить, но паника съела ее. Таких на месте убивали пулей в лоб и увозили в последнее их путешествие.