– И ничего смешного, – фыркнула Шило.
А папа огорчился:
– У нас только блёсны.
– Не страшно, у меня ещё есть, на всех хватит, – успокоил бывалый Тимофей Олегович.
Кирилл всё равно не понимал, причём тут мухи, о чём и спросил дядю Тимофея. А Егор спросил, ловится ли хариус на африканскую муху це-це.
– Он на всякую муху ловится, – заверил папа Ники Скворцовой. – Но у нас есть свои, проверенные. Вот, глядите.
Он достал из рыболовной жилетки с множественными карманами коробку чуть больше смартфона, внутри которой на поролоне были прицеплены крючки с маленькими блестящими круглыми головками, а на крючках красовались разноцветные пёрышки или плотно намотанные блестящие нити с шерстяными усиками. К каждому крючку была привязана короткая леска с петлёй – поводок, как назвал его опытный рыболов Тимофей Олегович. В общем, целое богатство настоящей красоты, как определил для себя содержимое коробки Кирилл. Он сразу захотел стать рыбаком, когда вырастет, а не этим скучным футболистом, вроде Пашки Фехтера из соседнего подъезда, игравшего за детскую команду клуба «Сибирский ястреб», в футболке которого он выходил показывать класс на спортивную площадку дворовым юным игрокам.
Дядя Тимофей быстро оснастил снастью балда спиннинги семейства Токаревых, и они отправились ловить рыбу хариус к устью горного ручья, неподалёку впадавшего в Байкал мелкой широкой полосой через прибрежный песок. А Ника пошла обратно в лагерь, откуда они собирались идти искать грибы и ягоды с Верой и её мамой Анной Витальевной.
Когда у Егора с Кириллом уже стало получаться не просто забрасывать балду, но и подтягивать её к берегу так, чтобы мушки на поводках плясали по воде словно настоящие насекомые, солнце высоко поднялось из-за поросших лесом гор, лёгкий утренний ветерок стих, стало жарко и довольно скучно. Загадочный хариус не ловился ни у ребят, ни у папы, ни у бывалого рыбака Тимофея Олеговича.
Кирилл решил спрятаться от солнца в тени прибрежных сосен, к которым пошёл вверх по ручью, пообещав папе, что будет в пределах его видимости. Под соснами было прохладно, ключ шумел маленьким водопадом, срываясь со скользких, покрытых мхом валунов в небольшую глубокую лагуну с прозрачной зелёной водой. Сидеть на большом плоском камне у прохладного ручья было приятно, но как-то бессмысленно, и Кирилл решил ещё потренироваться в забросе балды на поверхность небольшого проточного озерца, образовавшегося в русле ручья.
Балда упала почти в камни противоположного берега, Кирилл, как учили, поднял вверх верхушку спиннинга и стал равномерно накручивать леску на катушку, стараясь, чтобы искусственные мухи дяди Тимофея двигались по поверхности, оставляя на воде своеобразные усы, как у плывущего насекомого. Получалось ничего, похоже. Вдруг рядом с ближней мухой раздался небольшой всплеск и удилище потяжелело, а балда притонула вглубь. Ничего не понимающий Кирилл сделал ещё один оборот катушки и тут почувствовал удары, передающиеся на ручку спиннинга.
– Папа, рыба! – завопил во всё горло Кирилл и побежал спиной вперёд дальше от ручья, постоянно ощущая толчки сидящей на крючке добычи.
Наконец большой рыбий хвост застучал по сухим прибрежным камням, юный рыбак бросил спиннинг, подбежал к воде и попытался схватить рыбу руками, но ничего у него не получалось. Тогда Кирилл упал на неё животом и стал пытаться отползти подальше от берега. Таким его и нашли прибежавшие от Байкала остальные члены сплочённого рыболовного коллектива.
