Каникулы юной ведьмы - страница 2

Но вот заскрипела входная дверь в каюту, и в тот же миг все исчезло: белое воздушное платье, в котором я стояла на носу белоснежной яхты, всматриваясь вдаль, когда же покажется берег; пираты, сторожившие награбленные сокровища; дельфины, сопровождавшие меня в пути…

– Хватит бока давить! – весело закричала с порога тетка Варвара. – А то все на свете проспите. Уж завтрак давно готов.

Я уткнулась в подушку, а когда с меня стали стаскивать одеяло, начала брыкаться. Тут кто-то громко охнул, и я поняла, что опять перестаралась. Тетка Варвара потирала бок:

– Ишь, какая лягастая кобылица у тебя выросла, а не дочка. А, Тимофеич?

– Да уж! – самым своим грозным голосом ответил папа (оказывается, он спал в одной комнате со мной). – Кто-то сейчас получит по полной программе за нанесенное троюродной тетке увечье.

Но гроза в голосе меня не обманула. Папа вовсе не сердился. Хотя на всякий случай я обернулась, чтобы убедиться.

Он тут же бросился на меня, словно только и ждал моего взгляда, как команды, схватил в охапку и побежал вон из дома. На улице оказалось прохладно, и я стала лягаться по-настоящему. Я сильно обиделась, хотя это и не спасло меня от обливания холодной водой. В общем, утро прошло бурно.

Так что после завтрака, который, к слову сказать, накрыли там же, где праздновали вчера наш приезд, я побыстрее решила смыться, чтобы найти Лизу, пока мне не придумали какое-нибудь глупое занятие.

Выскочив за ворота, я в растерянности остановилась. Где мне найти Лизкин дом? Но, по счастью, на завалинке у соседней избы на бревнах сидел дед Кузя и что-то мастерил. Я направилась к нему. Он явно заметил мое приближение, но головы не поднял. Присев рядом, я стала наблюдать, как он осторожно обстругивал ножом узловатый корешок.

И вдруг из-под острого лезвия, отсекавшего все лишнее, стал проявляться чертик. Это было так здорово! В стороны отлетали толстые и тонкие щепки, и вот уже обозначилась голова с рожками. А вот и весь черт, с копытцами и хвостом, устроился на ладони деда Кузи. Такой смешной и чем-то неуловимо похожий на своего создателя.

– Ну, вы даете! Прямо как папа Карло! – восхитилась я.

– Это который деревяшку оживил? – пробурчал дед. – Дык и мы с усами.

Он стал что-то шептать, затем подышал на чертика и, на что угодно могу поспорить, это чудо вдруг помахало мне рукой. Я зажмурилась, а когда открыла глаза, чертик вновь был неподвижным.

– Иди вон в тот дом с зелеными воротами. Там Лизка живет. А то уж забыла, поди, зачем пришла? – дед помолчал, а потом протянул мне чертика. – На! Возьми, коли понравился.

Я осторожно положила игрушку в свой любимый рюкзачок и, не забыв поблагодарить (вежливость – моя отличительная черта), пошла за Лизой. По пути я пыталась понять: привиделось мне, что чертик пошевелился, или нет, хотя сам он, весь такой деревянненький, был вполне реальным.

Лизка стояла на крыльце и кивала, как китайский болванчик, в ответ на то, что говорила ей мама. Я подошла поближе и поздоровалась. Чуть позже мне стало ясно, что мой папа привез какие-то лекарства для лесника Николая, и Лизу как раз снаряжали в путь. Естественно, я увязалась с ней. В жизни не видела настоящей заимки с живым лесником!

Вначале все было хорошо. Золотисто-коричневые стволы сосен изредка перемежались березовыми рощицами, солнце, тепло, даже комары почти не донимали. Тропка вилась меж стволов деревьев, пересекалась ручейками, ныряла во впадины и поднималась на взгорки. Мы с Лизой шли и болтали о том, о сем. А потом она вдруг, в ответ на мой рассказ, сказала, что я врунья. Хотя я действительно сама видела по телевизору, как козы лазают по деревьям. Короче, мы поссорились. А еще она стала утверждать, будто я одна в этом лесу заблужусь. Хм… Можно подумать, я с папой ни разу за грибами не ходила. А у нас на даче тоже настоящий лес. Только, может, не такой красивый.