***
– Воропаев! – прогремел Григорий Романович. – Ты что спишь?
Ник разлепил сонные глаза. Увидел над собой недоброе лицо полковника и занял вертикальное положение. Два часа назад он решил вздремнуть на маленьком диванчике в своем кабинете.
– Я лег отдохнуть. Вызовов не было. Вы, почему не в настроении?
– Ты что опять натворил?! – полковник бросил на него пронзительный взгляд.
– Я?! – Ник не мог понять, в чем опять провинился. – Я ничего не сделал. Всю ночь был здесь на дежурстве.
– Ты кого вчера посадил в камеру?
Ник напряг память и вспомнил про рыжую девушку.
– Расхитительницу могил. Девушку. Матвеева кажется. Я поймал ее, когда она копалась в могиле.
– Немедленно освободить! И принести извинения! – строгим голос дал указания полковник.
– Чего? С какой стати мы вот так просто отпускаем нарушителей порядка, – он, наверное, еще спит.
– Она работала. Мне час назад позвонил… очень серьёзный и высокопоставленный человек. Сказал, что нанял ее для уточнения даты смерти своего родственника. Она антрополог. Лучший в своём деле. Ему стало известно, что ты посадил ее в камеру. Если не хочешь проблем то немедленно иди, выпусти ее.
День, кажется, опять будет ужасный. Он, наверное, попал на какую-то чёрную полосу.
– Она не говорила что антрополог, – он бы запомнил.
– Не важно! Иди, выпусти!
– Но почему я? Пусть дежурный…
– Воропаев! Ты забыл, что я здесь начальник? И я даю указания кто и что должен делать. Бегом исполнять! – полковник явно был в бешенстве. Видимо тот, кто ему позвонил, испортил ему настроение.
Ник не стал больше припираться. Встал, отдал честь и пошел исполнять требование.
Ему, наверное, нужен отпуск. На месяц. Его все равно отстранили от дел. Так что можно и отдохнуть. Взять больничный к примеру.
Скрепя зубами он подошел к камере, где сидела рыжая девушка. Она кстати совсем не унывала. Атаковала болтовнёй какого-то мужика. Тот, судя по лицу, уже сходил с ума.
Ник открыл решётку.
– Матвеева на выход!
Девушка ненадолго замолчала и посмотрела в его сторону. Затем вновь вернулась к мужику.
– Скажите больно, когда в вас стреляют? А сами вы, когда нибудь стреляли? Вы знаете, что убивать людей плохо. В некоторых странах до сих пор существует смертная казнь за это. Мы не имеем право лишать кого-то жизни, – говорила Юля.
– Матвеева! – еще громче позвал Ник.
Никакой реакции.
А вот мужик соскочил с места и кинулся к нему.
– Начальник я готов во все сознаться! Только забери ее или меня отсюда. Она вообще не замолкает. У меня мозги уже как фарш.
Ну, наконец-то. Хоть что-то хорошее за эти сутки. Ник не мог не воспользоваться этим предложением.
– Петь! – позвал он дежурного. Тот сразу прибежал. – Бери этого парня и веди к Сидоренко. Он хочет признаться во всех своих преступлениях.
Петька надел на него наручники и вывел из камеры.
– Матвеева выходи, давай! – прогремел Ник, как только они остались одни. – У меня еще дел много.
Девушка косо посмотрела на него, а потом демонстративно сложила руки на груди и сказала:
– Нет! Мне и здесь хорошо!
Ник сразу завелся. Эта была невозможная девушка.
– Матвеева хватит испытывать мое терпение! У меня его и так нет. Выходи. Тебя велено отпустить.
– А я вам говорила. Кстати вам еще отчет писать. Я никуда не пойду, пока вы не изменитесь.
Ник заскрежетал зубами. Извиняться он не собирался.
– Немедленно освободи камеру!
– Повежливее, пожалуйста, – она стала рассматривать свои ногти.
