Но тут весь ветер вдруг неожиданно стих, и где-то через пол минуты он внезапно почувствовал, как по всему его телу прошёлся как будто бы какой-то волнообразный и довольно-таки мягкий поток каких-то мелких покалываний, через минуту – второй, но только явно поменьше… Да, а что это? Бррр, ну и холодно-же здесь, бррр, бррр, ну и прохладно…
– А ты об этом лучше не беспокойся, а если не хочешь висеть здесь и дальше, то пожалуйста, и мы тебя об этом особенно просим, скажи нам, действительно-ли ты Алан Асен, и если это так – то тогда мы все и очень искренне и очень сожалея просим у тебя прощения за ту неожиданную превратность, которая доставила тебе немного лишних неудобств, и мы крайне об этом сожалеем…
– Ну что-же, действительно, зовут меня Алан, а мой отец носил довольно старинную и весьма благородную фамилию Асен, и, следовательно, и я тоже…
– Ну что-же, тогда приносим наши извинения, и крайне сожалеем об случившемся, – ответил ему довольно громкий, немного ироничный и очень мелодичный голос невидимого пока собеседника…
– Ну что-же, я был бы весьма рад так-же с вами познакомиться, но – только вот почему-то вы со мною совершенно спокойно разговариваете, а я вас совсем не вижу, и…
– И совершенно верно, и совершенно не должны нас видеть, но если вы действительно Алан Асен то что-же, тогда согревайтесь…
…Алан повернул свою голову, пытаясь всё-таки определить, откуда-же всё же раздавался голос этого невидимого и судя по всему, весьма необычного собеседника, – справа, или слева… Сзади… Сверху… Но нет, – не определить, и вокруг уже почти ночь…
Да, но вот уже буквально через пару минут практически вся эта сторона набережной была мягко устлана совершенно непонятно откуда так быстро взявшимся густым, немного влажным и очень спокойным туманом… Да, он простоял так около минуты, глядя как клубятся и потихоньку сгущаются эти неожиданные туманные клубы, потом по его телу прошли две совершенно неожиданные и мягкие волны: – сначала первая, приводящая всё в чувство, а после неё и вторая, ещё помягче и повеселее, после которой по всему его телу разлилось очень мягкое (и весьма сейчас не лишнее) тепло, и уже после этого наш как-бы ещё немного помолодевший и без того молодой человек вдруг ощутил сначала прилив очень весёлой и жизнерадостной лёгкости, и вместе с ним и давно ему уже присущий философски-спокойный и тонко иронизирующий взгляд на все происходящие события, и услышав всё то же жизнерадостное и немного переливчатое – Ну что-же, извини нас, но уж не собрался-ли ты случайно отдыхать здесь и дальше? Учти, что это довольно-таки неудобно. Да? А если нет, – то тогда – милости просим, лестница у тебя под руками, и наверное будет все-таки лучше если ты сейчас поднимешься наверх, и там мы пожалуй ещё немного с тобой кое о чём побеседуем.
– Ну что-же, а в этом вы пожалуй правы, – ответил наш немного неудачный путешественник, и ещё раз улыбнувшись своему невидимому собеседнику вздохнул, и очень легко и быстро добрался до верха и спрыгнув уже на грешный тротуар набережной опять прислонился к тому же самому месту, где он стоял и до этого. И уже там оглянувшись и не без небольшой улыбки увидев что и все ближайшие дома, и всё пространство улицы, всё, всё полностью было укутано очень густой и мягкой пеленой тумана, который настраивал на весьма мирное, очень спокойное и довольно-таки философское настроение и расположение духа. Да, а туман этот был так учтив, что сквозь его густую пелену не было видно даже конца тротуара, и только два ярких фонаря, стоявших рядом с этим местом светились матово-белыми и немного освещающими это белое полотно пятнами.
