И опять мы предотвратили гоп-стоп. Наши хорошие знакомые-гопники вшестером поймали двух пацанов, лет по пятнадцать, у которых уже успели отобрать деньги и часы. Все в том же укромном закутке, рядом с табачным киоском.
– Оба-на, какие люди в Голливуде! – обрадовался Серёга. – Я ж вам говорил, что если снова поймаем – плохо будет. Я бью два раза – один в рыло, а другой по крышке гроба! Вы чего не пришли, как договорено было?
– Менты повязали, – дерзко ответил один из гопников. – За ментовской запал спроса не бывает. А вы че сейчас пришли? Вам же сказали, к восьми на Дружбе.
– Туда мы успеем, – ласково сказал Игорь. – Мы сейчас с вами решим вопрос. Вы ребятам отдайте, чего отняли и отпустите с миром, нам лишние уши не нужны.
– А-а-а! Суки! Перемочу всех! – какой-то невзрачный паренек лет шестнадцати выхватил из кармана линялых джинсов складной нож и кинулся на Игоря. И тут началось…
Я уже замечал, что в таких ситуациях мое «внутреннее время» замедляется, а восприятие обостряется. Я с удивлением вижу, как спокойно Игорёха сначала уходит в сторону от удара, а затем перехватывает руку с ножом и резко дергает. Нож падает на бетонные плиты. Парень тоже падает, он кричит от боли. Похоже, что Игорёха действительно не шутит. Двое кидаются помогать павшему товарищу, но одного из них останавливает Валерик сокрушительным ударом в челюсть. Чистый нокаут. Второго Серёга, вставший в боксерскую стойку, неожиданно бьет ногой по коленной чашечке. Это больно. Парень вопит и громко матерится.
– Что за привычка, сразу за железки хвататься? – с досадой говорит Валерик. И трогает носком кроссовка нокаутированного: – Э! Ты живой там вообще?
Нокаутированный что-то жалобно стонет.
– Живее всех живых, – говорю я.
Сам я участия в потасовке не принимаю, имеющихся сил более, чем достаточно.
Тем времени, третий боксер, имени которого я не запомнил, храбро сражается сразу с двумя гопниками, и похоже, что ему как раз достались лучшие бойцы. Они успевают обменяться несколькими ударами, от которых нет большого ущерба, и Валерик с Серёгой спешат на помощь товарищу. Гопники видят, что противник имеет численное преимущество и настроен очень решительно. Они принимают единственно верно решение – бежать с поля боя.
– Быстро бегают, – с удивлением констатирует Игорёха, – легкоатлеты, что ли? Ты не знаешь? – спрашивает он мелкого гопника, которого сам и держит, заломив руку. Тот стонет от боли.
– Больно, что ли? – с удивлением спрашивает Игорёха. – Ничего, сейчас отпущу.
Получивший свободу парень держится за правое плечо. Ему действительно больно, настолько, что слезы выступают на глазах. Он очень зол, от боли и от того, что у него слезы на глазах.
– Кранты вам сегодня вечером на Дружбе! – объявляет он.
– Ладно, ладно, – говорит Валерик. – Не говори гоп раньше времени.
– И вообще, – говорит Игорь очень серьезно, – чтобы духу вашего здесь больше не было. Вот спецом будем приезжать и проверять. И если увидим кого – убьем. Сам запомни и своим передай.
Поверженный Валериком гопник снова стонет. И даже чего-то тихонько матерится.
– Оживает! – радуется Валерик. – А то я уже заволновался. Дружище, ты не лежи здесь! Менты засекут – примут, в вытрезвитель повезут. Оно тебе надо?
– Ладно, парни, на сегодня здесь закончили, – говорит Серёга удовлетворенно. Мы с гордым видом победителей покидаем территорию автовокзала. На выходе нас задумчиво разглядывает милиционер.
