В суете перемен бежали дни. Завод изменил внешний вид, появились трубы паровых котлов, ощутимо изменилось финансовое положение. Паровые машины разошлись на «ура». Промышленники-соседи раскупили их с дракой. Тем более что Сергей соглашался продавать под поставки нужного сырья и оборудования для своей модернизации. Никого не интересовала его модернизация. Чудит пришлый барин – ну и шут с ним. Просит вместо денег заготовки, пожалуйста, будут валы и шестерни. Мы, тульские, все что угодно сделать можем. Сергей был очень доволен: все заводы работали на его модернизацию.
Варфоломей Сидорович изумленно рассматривал чертежи. Огнетрубный котел, паровая машина, паровой молот… На бумаге выглядело непривычно, но вполне понятно.
– Это токарный станок, а здесь непонятно.
Сергей глянул на лист:
– Здесь фрезерный станок.
Директор внимательно вникал в детали чертежа.
– Понятно… Тут нарисован сверлильный… А это – снова непонятно.
– Это строгальный станок.
– Мудрено. Откуда ты все знаешь? Какие-то прессы и штампы, печи для закаливания и хитрые станки…
– Учиться надо было, Варфоломей Сидорович.
– Я учился, гимназию закончил.
– Гимназии мало, университет нужен.
– Кто бы говорил! Тебе, барин, двадцать лет, вот и езжай в университет сам.
– Некогда мне, надо завод до ума доводить да рядом часовой завод строить.
– Часовых дел мастеров не найдешь, мало их в России.
– Искать не будем, будем своих людей учить.
Сергей купил дом недалеко от дома Варфоломея Сидоровича. Утром и вечером ехали в одной коляске, продолжая обсуждать планы нового завода. Сергей затронул новую тему – создание учебного заведения для будущих заводских специалистов.
Однажды он наткнулся на свинцовые прутья. Сразу набросил эскиз пули и велел отлить десяток. Вечером пригласил Михаила Михайловича в сад. Зарядил пистолет и выстрелил с десяти шагов в полено, полено упало и покатилось.
– Хорошо стреляешь, – похвалил Михаил Михайлович.
Сергей зарядил пистолет и выстрелил снова, второе полено разлетелось в щепки. У Михаила Михайловича от удивления полезли глаза на лоб. А Сергей велел татарчонку поставить стальной лист и снова выстрелил. На листе небольшая вмятина и аккуратная дырка. Только теперь Михаил Михайлович понял суть:
– Покажи пулю.
Сергей протянул подсумок.
– Какие интересные ребристые цилиндрики. Сам придумал?
– Форму подсмотрел, а вставить железный стержень, чтоб кирасу пробить, сам додумал уже в Туле, когда завод купил. Пулю «жакан» зовут, слона валит.
– Сделай такие пули и мне.
Вечером приехал Пантелей и радостно сообщил:
– В Тверской губернии все хорошо, урожая нет, многие дворяне продают крестьян.
– Там будет голод?
– Нет, но дворяне без денег будут, если крестьянам оставить достаточно зерна, а так и крестьян продадут, и зерно.
– Идиотское решение! А что они будут делать через год? – удивленно спросил Сергей.
– А когда дворяне думали на год вперед? Они сегодняшним днем живут.
– Значит, в Тверской губернии неурожай ржи?
– Почему ржи? Неурожай пшеницы. Англия покупает только пшеницу.
– Много людей купил?
– Одну деревню и за две залог внес, деньги кончились.
– Отличный результат.
– Еще пятьдесят семей в разных усадьбах купил, дал денег на постой и прокорм, велел в Москве меня ждать.
До позднего вечера обсуждал с Тимофеем план действий. Надо еще крестьян покупать, теперь деньги позволяли. Как людей разделить между Тамбовом и Тулой? Кого надо купить или нанять в Москве? Тимофею необходимо искать помощников, чем больше найдет – тем лучше. Приказчики нужны и в Тамбове, и в Туле, и в имении. Выпуск продукции потребует увеличения штата деловых людей.
