Робот укатил, он стал от скуки рассматривать посетителей. Тускловато — практически одни мужчины, практически все в стандартной форме, практически поголовно одни угрюмые лица. Одежда линялая от неимоверного количества стирок, волосы неухоженные, даже на лице у некоторых давно немодная борода. Или им просто денег жалко на лазерное удаление? Он прикоснулся к своей гладкой щеке, ему эта процедура грозит не раньше чем через год, на станции её провели как раз перед записью сознания.
Робот прикатил еду, Орион взял вилку и стал механически пережевывать содержимое первой тарелки... какие-то кубики серо-бурого цвета, по вкусу отдалённо похожие на рыбу. Очень отдалённо. Может, зря он выбрал такое убогое заведение? Он специально сразу после теракта перебрался на самые нижние уровни станции, стараясь держаться подальше от качественных камер центральных коридоров и патрулей станционной службы безопасности. Но здесь он выделялся. Даже не новенькой, отлично сидящей формой и коммом, который для этих мест был слишком хорош, несмотря на то, что устарел полгода назад. Направляясь на нижние уровни, Орион даже не подозревал, насколько жизнь здесь отличается от всего того, что он видел раньше.
Трое парней за ближайшим столом часто бросали на него взгляды, стараясь делать это незаметно. Что они говорили, было не слышно, но явно ничего хорошего. Орион быстро проверил наличие камер в помещении — всего одна, да и та с узким радиусом обзора и снимает только кассу и барную стойку. Ладно, может, не подсмотреть, так подслушать удастся? Подключиться к проезжающим мимо них роботам? Плохо. Нужно что-то другое...
Он бросил короткий взгляд в их сторону, не прекращая жевать, вызвал картинку перед глазами и стал внимательно изучать. Что это в нагрудном кармане самого здорового? Старая рухлядь, которая лет десять назад называлась плеером. Тогда по комм-сети гуляла информация, что нейроконтактеры приводят к психическим расстройствам, и в моду вошли приборы, работающие без нейросвязи, вроде этих ретро-плееров. Вместо нейроконтактных липучек к прибору тянулись ниточки самых настоящих акустических наушников. А в них, если верить только что скачанному техпаспорту, мембраны. А они могут не только воспроизводить звук, но и принимать...
— ...может, из смены Рикки?
— Нет, у них новеньких не брали, я точно знаю.
— Говорю же, пришлый, никто не знает его. А комм новенький, отжать бы... у меня как раз экран треснул.
— Погоди, вдруг он чей-то?
— Да чей? Сам сидит, ни с кем не здоровался, никто не подходит. Да и морда не местная, я таких косоглазых не знаю. Давай его...
— Подождём. Вдруг к нему подойдут.
— Ладно.
Обалдеть... не стоило вообще брать с собой комм. Но ему казалось, что человек без комма будет выглядеть подозрительно, у всех людей, которых он видел на кораблях и станциях, обязательно был комм. Даже Диана, хоть оставила свой на станции тридцать один, купила новый как только появилась возможность. Теперь он мог видеть, что далеко не все носят на запястье комм, и далеко не у всех он последней модели. Зря он вообще сюда пришёл.
Наскоро подчистив тарелки и затолкав в карман пару булок, он встал и быстрым шагом вышел за двери. В жилые коридоры, подальше, туда где свет, люди и охранники... Поздно. За спиной затопали три пары тяжелых ботинок, он оглянулся и ускорил шаг.
