— Потому что в кристалле две основных составляющих — синтетические алмазные волокна, проводящие свет, и живые клетки, хранящие информацию и производящие простейшие операции. Пока кристалл работает, занята часть клеток, остальные... как бы в позиции «ноль», я не биохимик, не знаю, как тебе объяснить, — он взлохматил волосы и вздохнул, — короче, количество клеток ограничено, и занята только часть. Когда новая информация дописывается, то занимает новые клетки, а когда надо что-то удалить, то клетки просто помечаются как неактивные, они никуда не деваются. Все операции с информацией производятся в самом кристалле, он сам себе компилятор, сам себе оперативка и вообще всё. В исходящую информацию идёт результат, а не то, что находится в памяти кристалла. И если нужно это скопировать, то контактная капсула устанавливается в особый режим, в котором поток света гораздо мощнее, чем для простой работы. И этот поток сжигает живые клетки, для повторной записи на этот кристалл его нужно поместить в специальный раствор, который их опять вырастит, это долго и дорого. С мозгом то же самое, нельзя записать два кристалла с одного человека.
— Про мозг я знаю, это моя специальность, — вздохнула Ди.
— Я не хочу возвращаться, — он виновато отвёл глаза, но снова решительно выпрямился, — Ди, это ты отслужишь три года и полетишь куда захочешь. У тебя есть рабочие смены и выходные, у меня — ничего. В кристалле даже спать нельзя, я буду работать, непрерывно, нудно и однообразно, день за днём, год за годом! Если бы со мной хотя бы был профессор... — он поджал губы, глубоко вдохнул и выпалил: — Но он скорее всего погиб. И никто в целом мире не станет носить мне засекреченные документы для развлечения, мне будут отдавать приказы и я буду их выполнять. А биокристалл живёт очень долго. Когда твои внуки закончат академию, я всё ещё буду в строю. Буду носиться по полупроводниковым клеткам роем фотонов...
Она представила себе такую жизнь и по спине прошлось ледяное дыхание бездны, передёрнув плечи.
— Тело — это слишком хорошо, чтобы от него отказываться, — он улыбнулся, взял её ладонь, прижал к щеке, жмурясь от удовольствия. — Кожа, по разному чувствительная на разных участках, слух, обоняние, яблоки... ты.
Грудь сжало нехорошим предчувствием... предощущением согласия. Сейчас он скажет, что любит её, что будет с ней всю жизнь, и она наплюёт на долг, забудет такие слова как «честь» или «дезертирство» и просто пойдёт с ним. Куда-нибудь. Куда угодно...
Голос капитана из динамиков попросил приготовиться к высадке, Ди высвободилась из рук Ориона и стала ходить по комнате, собирая вещи. Зашла в ванную, достала из прачечной кабинки выглаженные стринги и майку, переоделась. Посмотрела в зеркало, увидела в своих глазах отчаяние и отвернулась — нельзя забывать, где заканчивается «Я» и начинается Империя. Всё по правилам.
Она поправила ворот с нашивками и выпрямила спину.
***
