Вы хотели посмотреть, каков я в деле? Смотрите и не обижайтесь.
– Лежать, – рявкнул Хват, подминая барахтающегося Реутова.
– Отставить! – просипел тот, жмурясь от секущих по лицу водяных струй.
Случайные прохожие останавливались или торопливо поворачивали обратно, не желая вмешиваться в уличную потасовку, не сулившую им ни славы, ни денег. Полная дама, наткнувшись на пиликающий телефон, отпрянула с такой неожиданной резвостью, что сломала каблук, и, приволакивая ногу, потрусила прочь, призывая присутствующих на помощь. Они на зов не спешили, держась в сторонке, почти невидимые из-за косо хлещущих струй дождя.
– Остынь! – сопел Реутов, тщетно пытаясь высвободиться из болевого захвата, посредством которого Хват удерживал его на месте. – Все закончилось, хватит валять дурака!
– Я еще даже не начинал по-настоящему, – мстительно заверил его Хват, пристукивая полковника об асфальт.
– Дай встать, слышишь?
– Вставать нельзя. Угроза теракта.
– Да не теракт это, капитан! Имитация, всего лишь имитация.
– Не могу знать, товарищ полковник, – пропыхтел Хват. – Обязан защищать своего командира до последнего.
– Ты же меня… Я же тебя…
Реутов только булькал, захлебываясь то ли от негодования, то ли от набегающей в рот воды. Грозовая канонада почти стихла, но ливень припустил еще пуще, производя шипение, напоминающее змеиное. Лужи кипели, мир стал молочно-белым. Видимость сократилась до нескольких шагов. Сквозь эту белесую пелену прорвался насквозь промокший водитель фургона и, добежав до Хвата, вцепился ему в воротник.
– Угомонись, браток, мы свои, – приговаривал он.
Напрасно он испытывал судьбу. Боевого офицера за шкирку, как паршивого котенка?
Повернувшись волчком, Хват поймал чужие пальцы в матерчатую петлю перекрутившегося воротника, двинул локтем под ребра, сделал подсечку. Водитель упал, но к месту событий торопливо хромал Пташук, сыпя проклятиями. Его поврежденная нижняя челюсть двигалась вкривь и вкось.
Мокрый и злой как черт, Хват повалил привставшего Реутова и, сделав стойку на руках, встретил лжеинспектора сведенными вместе подошвами, превратившимися в подобие стенобитного тарана. Челюсть Пташука встала на место, зато его голова чуть не слетела с плеч и обзавелась, как минимум, сотрясением мозга третьей степени. Ее незадачливый обладатель рухнул, сочно впечатавшись в асфальт спиной и затылком.
– Да уймите вы этого психа! – завопил водитель фургона, массируя свою поврежденную печень, разбухшую до размеров говяжьей.
– Прекрати свои фокусы, капитан, – потребовал плюющийся дождевой водой Реутов.
Успевший очутиться на ногах, Хват протянул ему раскрытую пятерню.
– Мир?
– Какой мир, на хрен, когда ты моих сотрудников чуть насмерть не залягал, лось бешеный!
– Грош цена тем сотрудникам, которые себя калечить позволяют, – буркнул Хват, вздергивая командира на ноги.
«Бывшего командира, – поправился он мысленно. – Кажется, с возвращением в ГРУ придется повременить. До следующего кармического воплощения».
– Убивать таких надо, – произнес он в сердцах.
– Ребята выполняли приказ, – вступился за подчиненных Реутов, безуспешно пытаясь отжать лоснящиеся от влаги штанины. – Он поискал взглядом водителя фургона. – Уваров, свободен. – Налившиеся кровью глаза Реутова устремились на Хвата. – А ты помоги Пташуку встать, и оба в машину, живо. Тут скоро вся Москва соберется на бесплатное представление поглядеть.
