Эмма стоит у небольшого окна и, прижав телефон к уху, тихо разговаривает —интонации мягкие, успокаивающие, как будто бы малыша успокаивает.
– Давай ты не будешь грустить? Я как освобожусь, сразу приеду к тебе. Мы вместе фильм посмотрим. Сама сейчас выберешь или вместе, после моего приезда? – она замолкает, слушая ответ. Она стоит в пол оборота к нам, лицо видно плохо, но в голосе улыбка чувствуется. – Все будет хорошо. Я тебе обещаю. Ничего плохого не случится. Тиль, маленькая, мне очень грустно от того, что ты там скучаешь, но ты же знаешь причины, по которым мне нужно много работать и учиться. Всё, что есть, свободное время я с тобой провожу.
Вместо того чтобы слушать доклады региональных директоров, я думаю о том, что совершенно ничего об Эмме не знаю. Это был мой осознанный выбор, но от этого почему-то не легче. Мне всё также не хочется портить девочке жизнь, но не думать о ней не выходит.
Кирилл не преувеличивал, когда говорил, что она не слишком рада от того, что практику придется у нас проходить. Когда мы виделись в прошлый раз, Эмма была смущенной, при этом на подсознательном уровне я чувствовал её интерес к себе и не двусмысленное волнение. Сейчас же она выглядела вежливо отстранённо. Поздоровалась и вернулась к работе.
Чем сильнее стараюсь сосредоточиться на обсуждаемых вопросах, тем активнее мысли об Эмме в голову лезут. Перед глазами возникает её силуэт, сияющий в солнечных лучиках, которые прячутся в её шикарнейших волосах, рассыпанных по плечам.
Прикрываю глаза. Опустив голову, растираю ладонью лоб. Не хватало мне неврастеническими наклонностями обзавестись. Последние несколько недель я слишком часто вспоминаю об этой девушке, непозволительно часто. А когда сегодня наши недоумки откровенно на неё пялились, хотелось им шеи свернуть или хотя бы заехать по физиономии. Между тем таких желаний у меня не возникало уже много лет. Не к добру…
После окончания совещания ещё час уходит на рабочие звонки, которые накопились за три часа моего отсутствия. Окончив разговор, оставляю телефон на столе и подхожу к окну. Пять верхних этажей имеют панорамное остекление. Вид на окрестности прекрасный. Обычно я отдыхаю душой, когда наблюдаю за городской суетой. Сейчас и он меня не радует. Не считая родных, тех, что кровные, в моей жизни не было людей, из-за которых я шел бы на уступки в части своих принципов, не уверен, что стоит исключение сделать…
В возрасте Эммы нужно со сверстниками встречаться, которые смогут должное внимание обеспечить. У неё самый эмоциональный период в жизни, который нужно подпитывать, а я уже свою восприимчивость растерял.
– Всё, отпустил наконец-то рабов? – Без стука ко мне заходит Кирилл. – Ты знаешь, что ближе к обеду сотрудники стараются на глаза тебе не попадаться? Узурпатор.
«Знаю!» – рявкает мой внутренний голос.
Рассеиваются кто куда, стоит только в коридоре появиться. Пока поставленные цели и задачи достигаются, меня это не слишком волнует.
– Кирилл, ты что-то хотел?
– Сказать хотел тебе: ты зануда! Пора это менять. Нафига ты нужен молоденькой девушке, пока у тебя закидоны такие? Хорошо хоть залысины нет, – устремляет взгляд на меня, делая вид, что голову тянет, чтобы затылок увидеть мой.
– Не надоело фигней заниматься?
Во мне такой легкости нет уже очень давно. Скорее всего, с девятнадцати лет. Именно тогда я впервые отцом стал. Особой радости это известие тогда у меня не вызвало, обременять себя семьей я на тот момент даже не думал.
