С непривычки у неподготовленного человека голова от неё разболеться может. Эмма держится стойко.
– Спасибо вам за то, что подождали, – Эмма устраивается на заднем сидении, крепко держа в руках сверток.
Разворачиваюсь, продолжая одной рукой держаться за руль, и смотрю на Эмму. В шоке пребываю. Нет, с её внешностью не обязательно быть стервозной, роковой соблазнительницей, но такие чудеса в проявлении милосердия я вижу впервые.
– Он не убежит. Ничего Вам в машине не испачкает, я крепко держу, – заверяет меня с детской наивностью.
Не помню, чтобы меня кто-то так удивлял за последние лет десять, если отца не считать, вернее, его выходку с грандиозным празднованием Ритиного трехлетия. Больше тысячи приглашенных гостей – от эстрадных звезд до верхушек структур силовых, арендованный гостиничный комплекс на Красной Поляне. Уровень «всё включено» – максимальный. Всё бы ничего, но он в тот момент находился в федеральном розыске. Но сейчас удивление иного плана. Я вижу то, что не видел до этого.
– Рита, малыш, его ручками трогать не стоит. Я не уверена, что он здоров полностью. Ежи могут заразу переносить. Не всегда, но тобой рисковать точно не
стоит, – произносит Эмма мягко, когда Рита носиком заныривает (тут можно уточнить куда заныривает), чтобы посмотреть.
Уже через мгновенье Рита начинает сыпать новыми вопросами, что нисколько меня не удивляет. Эмма спокойно и подробно отвечает на каждый. Алина, прислушиваясь, кладет руку на грудь, еле заметно головой покачивая, мол, какая благодать, что пытают кого-то другого. Дальше мы с ней едем молча, стараясь не привлекать внимания к себе. Я параллельно прислушиваюсь к допросу.
– Эмма, а что ты есть любишь? – спохватывается Рита в какой-то момент, да с таким энтузиазмом, как будто мы сейчас отобедаем вместе.
– Хм, дай подумаю, – наша спутница недооценила спектр интересов нашей малышки, не ожидала, что с обсуждения гимнастики до жрачки один только шаг. – Я рыбу очень люблю, в любом виде.
– Разве её можно любить? Я думала, что ты сладенькое что-нибудь назовешь! Мы вот с дядей Тимуром пончики любим. Когда он меня с занятий забирает, мы с ним едем в Останкино. Там самые вкусные пончики! Объедение просто. – Палит нас. Специально не смотрю на Алину. Рите, как и другим гимнасткам, нужно контролировать свой рацион, поэтому мама запрещает ей мучное и сладкое есть. Только по дням определенным и в небольшом количестве. – Ты пробовала? Они очень вкусные! Перед тем как их есть, нужно потрясти бумажный пакет, тогда сахарная пудра равномерно распределится. Тимур меня научил! – у Риты на каждом слове взрывы эмоций, пропеллер ни на секунду не затихает.
– Ритуль, я в Москве всего два с половиной года живу. Почти всё время провожу у нас в Долгопрудном. Не представляю, где вкусные пончики продаются.
Собственно, Рита не просто так такой общительной стала, гены мамы не спят в ней. Алине, судя по всему, надоедает молчать, оставаясь с краю от эпицентра событий. Она разворачивает на сидении в полкорпуса, подгибая одну ногу под себя.
– Доченька, ты же знаешь, вам – гимнасткам, нельзя есть такое. Надо всегда оставаться худенькими, стройными. Бери пример, Эмма не ест, и ничего страшного не происходит, – боковым зрением вижу, как Алина улыбается Эмме, в надежде, что та её поддержит.
– Да, когда занималась спортом профессионально, ничего лишнего не позволяла себе. Четыре года прошло, но пищевые привычки так и остались, – девушка на лету схватывает.
