Не представляю, что бы случилось с моей кровеносной системой, останься я с ним наедине. У него взгляд не тяжелый, но обжигающий. Настолько внимательный, что у меня кожа буквально горит. Ещё в спорткомплексе поняла, что мне кто-то затылок просверливает. Часто на себе взгляды ловлю, но настолько теряюсь впервые. Всю дорогу я старалась смотреть куда угодно: на Риту, на колени свои, в телефон, только не на него. Все несколько раз, что глаза поднимала, мы с ним в зеркале взглядом встречались. Неужели у него настолько развито боковое зрение, что может так машину вести? Делает он это, кстати, прекрасно. Сама водить я не умею, но назвала бы его стиль вождения уверенным. Никаких резких разгонов и торможений, полностью контролирует всё, что происходит вокруг.
– Стелле тоже двадцать! Вы с ней обе повесы! – Рита снова восторгом вспыхивает! Хорошо, что не навесы.
– Ровесницы? – решаюсь всё же уточнить. Мало ли какое впечатление я произвожу на ребенка.
– Да, точно! Стелла – младшая. А Саша её старше чуть-чуть, – продолжает мне все тайны их семьи раскрывать. Обращаю внимание на это не только я: Тимур Алексеевич откашливается, словно ему бы не хотелось, чтобы о его детях речь заходила. – Они не очень ладят друг с другом. Саша больше папу…
– Малыш, ты увлеклась, – предупредительно произносит мама Риты.
Рита выглядит немного недовольной, такой запал сбили.
Не сказать, что мне очень-то хотелось знать подробности жизни Тимура Алексеевича, но не могу не отдать ему должное, его сложно представить чьим-то отцом. Высокий шатен с карими глазами, подтянутый. Излишне стараюсь его не рассматривать, но мужественность чувствуется с первых секунд, даже когда он просто молчит. А ещё он умеет говорить глазами, возможно, на мне так сказывается его убийственная харизма.
– Я хотела сказать, что вы бы со Стеллой поладили. Со мной ей играть не интересно, потому что я маленькая. Можно на ежика посмотреть? – переключается за долю секунды.
Не представляю, как с Ритой может быть неинтересно?! Я со своей племянницей обожаю время проводить. Идеальные тюледни. Обычно мы едим пиццу и смотрим фильмы, когда силы есть едем в кинотеатр, если нет, то в постели валяемся в обнимку с ноутбуком. Делаем всё то, чего в юности мне не доставало.
Поднимаю сверток немного повыше, чтобы Рита могла увидеть кончик высунутого наружу носика.
– Он боится.
– Откуда ты знаешь? – с интересом Рита спрашивает.
– Чувствую, как учащенно сердечко его бьется. Иногда лапки подрагивают. У него стресс. Представляешь какие мы гигантские для него?
Остаток пути мы с Ритой болтаем, она рассказывает, чем ещё помимо гимнастики занимается. Рисует, ходит в театральный кружок, на пианино играет.
Вспоминаю детство своё. Мне так нравилась наша с мамочкой суета. Надо было рано встать, перекусить и бежать. Секции одна за одной. К вечеру мы обе были измотаны и счастливы. Хотя особых звезд с неба я не хватала.
Остановившись около моего подъезда, Тимур Алексеевич выходит из автомобиля ещё до того, как я успеваю попрощаться с Ритой и её мамой. Когда он, обойдя машину, мне дверь открывает, Алина разворачивается в кресле, наклоняется и смотрит на него красноречиво, мол, Тимур, это ты?
