Мы медленно двинулись к месту захоронения. Проходя мимо могил, я видела, как сгустки тянулись ко мне, некоторые поворачивали головы, словно чувствуя, что их заметили. Я же нацепила хмурую гримасу и делала вид, что ничего не вижу. Надеюсь, у меня получится. Психиатр внутри добавил к звуковым еще и визуальные галлюцинации и уже был готов был подтвердить неутешительный диагноз.
– А ты меня здорово напугала. – Стоило нам подойти к людям, как Уилл расслабился и снова заговорил. – Я уже подумал, ты призрака увидела.
Мне хотелось добавить, что призраков и увидела, но в моем случае молчание – золото.
Гроб уже стоял на специальной подставке, пастор произнес последние слова, и огромная вереница людей выстроилась, чтобы возложить цветы на крышку. А я не могла отделаться от мысли, что Майкл может в любое мгновение открыть гроб, выскочить из него, схватить меня и снова потребовать объяснений.
Мы с Уильямом стояли в самом конце этой очереди на последнее прощание. Я крепко сжимала розу, которые раздали всем присутствующим, и всем сердцем жаждала поскорее отсюда уйти, но Уилл крепко держал меня, не давая ни единого шанса.
– Выберешь?.. – Голос прозвучал неожиданно.
Я обернулась, вопросительно посмотрела на Уилла.
– Ты что-то сказал? – поинтересовалась шепотом.
Он повернулся ко мне и удивленно моргнул. Ну все, теперь точно запишет меня в сумасшедшие.
– Нет.
– Показалось, – виновато пожала плечами.
– Хочешь, мы убьем этого? Тогда никто не посмеет сказать, что ты сумасшедшая… – предложил голос.
– Нет!– прошептала едва слышно.
Уильям снова покосился на меня и нахмурил брови.
Я растерянно заозиралась по сторонам. Если парень молчит и никто вокруг не разговаривает, тогда?.. Это все те же ненавистные голоса! И где привычная головная боль?
Стоило лишь вспомнить, как она тут же нахлынула, да с такой силой, что я только и могла взяться обеими руками за виски. Но едва успела с ней справиться, как внезапно меня ослепила яркая фотовспышка.
– Кристин, меня зовут Нэнси Рамос, я журналист. Вы не хотите рассказать, что произошло, как погиб такой молодой парень?! – донесся до меня приятный женский голос.
– А вас кто сюда пустил?! – Уилл вдруг отпустил мою руку и вручил зонт.
Я несколько раз усиленно моргнула и увидела, как парни гурьбой обступили ушлую журналистку, пробравшуюся на церемонию без приглашения.
– Эй, полегче! – возмущенно засопротивлялась она, когда ее начали оттеснять подальше от меня.
Вместо того чтобы сдаться и уйти по-хорошему, она стала выкрикивать:
– Почему на вас ни царапины, а Майкл скончался на месте? Вы это можете объяснить?
К парням присоединился помощник шерифа и довольно грубо забрал у нее фотокамеру.
– Это уже переходит всякие границы! – кричал отец Майкла, а его жена громко зарыдала. – Сделайте с ней что-нибудь! Вышвырните вон!
– Эй, так нельзя! – выкрикнула журналистка Томасу, отбирая фотоаппарат, правда, уже без карты памяти. Полицейский одним движением разломал хрупкий пластик и бросил на землю.
– Уходите немедленно. Или я буду вынужден вас арестовать, – выплюнул он с презрением.
– Я… – Она подняла указательный палец, наверняка собиралась сказать, что будет жаловаться, но помощник шерифа начал наступать на нее, заставив попятиться.
– Черт-те что!
– Да она рехнулась! – переговаривались между собой парни, пока помощник шерифа под локоть отводил журналистку подальше.
– Я пойду покурю, нервы шалят, – внезапно сказал Джеймс Уильяму.
