Дядя Карл умолк и опустил руки. Он смотрел на Франца, а Франц смотрел на него, пытаясь понять, что ему делать. Сказанное дядей не умещалось в его голове, но напор и сердце, с какими его дядя вел свое повествование, завладели им.
Мой отец помогал Вам, дядя? – спросил Франц.
Дядя Карл ответил не сразу, замешкавшись, словно сперва не понял вопроса.
Да, мой мальчик. Твой отец целиком и полностью разделял мои убеждения и был со мной до конца. Он был одним из проводников ирминистской веры, носителем наследственной силы Вилиготисов. Я посылал его в Польшу вместе с нашими войсками. Мы хотели разрушить место силы в Грюнвальде. И нам это удалось. Правда, ценой его жизни. Тем самым мы обеспечили успех нашего оружия в Европе – что бы там не говорил группенфюрер Вольф! – последние слова дядя Карл произнес с нескрываемым сарказмом.
Как он погиб? – спросил Франц.
Мой мальчик! – дядя Карл наклонился к Францу и проговорил с нежностью, – когда-нибудь мы с тобой обязательно поговорим и об этом, а сейчас поверь в одно – твой отец погиб как герой и настоящий ариец. И прости меня за то, что у нас так мало времени. В те короткие минуты, что нам отведены, я не смогу объяснить тебе всего. Знай главное – ты принадлежишь к могущественному роду Вилиготисов – потомков асов и уанов, ведущих происхождение от Тевта. Нам, Вилиготисам, назначено Ирмином быть сакральными королями германского рода. Когда падет последний из нас, исчезнут с лица земли германцы, падут под ударами Вотана.
Но что же я должен делать? – сказал Франц.
Сейчас, – сказал дядя Карл, нащупывая что-то во внутреннем кармане кителя. – Сейчас я все тебе объясню. Вот! – дядя Карл извлек из кармана небольшой предмет и протянул его Францу. Это был перстень. Массивный серебряный перстень с большим камнем, обрамленным тяжелым узором из дубовых листьев. По сторонам камня можно было различить среди ветвистого узора рунные символы. Дядя протянул перстень Францу, – Возьми его.
Словно завороженный, Франц потянулся за перстнем. Поднеся его ближе, он разглядел в центре него, как бы на возвышении из отчеканенных из серебра дубовых листьев, искусно ограненный рубин дивной воды. Рубин светился изнутри, переливался тугим, теплым светом. Франц повернул перстень сначала влево, затем вправо. По сторонам рубина, также обрамленные чеканными дубовыми листьями, слева и справа, выступали рунные узоры – несколько рун, тесно сплетенных друг с другом и заключенных в круг. Серебро перстня было теплым на ощупь, а в кончиках пальцев Франц ощутил легкое покалывание. Он вопросительно посмотрел на дядю.
– То, что ты держишь в руках, – проговорил Карл Мария фон Вилигут, – есть Меч Ирмина! – он подождал немного, словно пытаясь понять, сколь сильный эффект произвели его слова на племянника. Видимо, на лице у Франца отобразилось охватившее его волнение, поскольку дядя, довольно улыбнувшись, продолжил. – Этот перстень выкован из серебра, добытого в предгорьях Раммельсберга, под Госларом – в священной земле Бальдра Крестоса. Я заключил в него силу, которая таится в недрах этой ирминистской святыни. Этот камень, – дядя показал пальцем на рубин, – добыт в горах Рейнской области, там, где славили Ирмина салические франки, еще до того, как их алтари были разрушены Людовиком Благочестивым. Этому рубину – тысяча с лишним лет.
– Посмотри на руны, выбитые по сторонам перстня. Я повторяю здесь одну и ту же формулу три раза – по бокам от камня и под ним. В этой формуле все руны соединены воедино – чтобы вобрать всю силу, на какую они способны. Вот уже знакомая тебе руна «Хагал» – дает свою силу разрушения – чтобы сокрушить, уничтожить врага, – а вот и оружие для этого уничтожения – руны «Зиг», а между ними – руна «Э» с божественной стрелой посередине – вензель Ирмина, – это первые руны великой формулы Вилигутов, данной мне в откровении: Swerta Ermennes Slahit! – дядя Карл на мгновение остановился и посмотрел на Франца, тот вопросительно смотрел в ответ.
