Ева безотчетным движением одернула телефон, и отступила еще на шаг назад.
От светлого мягкого свитера Адама, в который она буквально уткнулась носом, пахло чем-то сладким настолько сильно, что запах остался в носу. Хотелось чихнуть. Да Адам и сам был словно пропитан сиропом, аж зубы сводило.
– Все в порядке, – игнорируя щекотку в носу, недружелюбно бросила она и скрестила руки на груди, спрятав телефон.
Адам хмыкнул, приподнял бровь, но комментировать сказанное не стал. Сделал вид, что поверил.
Повисло липкое молчание, такое плотное, что, казалось, был слышен скрип шестеренок в голове Евы. Она пыталась понять, что этот человек делает здесь. Неужели пришел расспросить о подробностях той ночи? Попытается поймать на лжи? Заподозрит в сговоре?
Еву до сих пор подташнивало от воспоминаний об отделении полиции. Она не хотела вновь повторять ту замешанную на правде ложь, что тогда придумала в свое оправдание, а потому была намерена послать мужчину обратно в сытую и богатую жизнь с пожеланием больше никогда не встречаться даже случайно.
Но весь воинственный настрой слетел как по щелчку: желудок громко завыл, напомнив, что со вчерашнего вечера в него ни крошки не клали. И судя по тому, как уголки губ Адама дернулись, он услышал. Щеки ошпарило кипятком.
– Не могла бы ты уделить мне немного времени? – мужчина огляделся, что-то выискивая. Не нашел, вновь глянул на нее. – Давай пообедаем. Я сегодня с утра ничего не ел. Заодно побеседуем.
Он вроде как предлагал, но складывалось впечатление – уже все решено. Ева даже не колебалась с ответом и уже раскрыла рот, чтобы отказаться, когда Адам как будто невзначай добавил:
– Я угощаю.
Наверное, он слышал как по телефону она упомянула оставленный кошелек и знал, что денег при ней нет – удобный повод для отказа, который этого мужчину явно не устраивал.
Ева бы могла придумать другую отмазку, однако неожиданно для самой себя не стала. Их встреча навела на неприятный вывод – Адам раздобыл информацию о ней. Вряд ли законным способом. Так хотел увидеться? Зачем? Мог бы позвонить и узнать, желает ли она того же. А так… подозрительно.
«В располагающей обстановке прочесть его истинные намерения будет проще, чем если начну расспрашивать здесь, на глазах у любопытных зевак».
И ей неожиданно все равно, что платить будет Адам. Может, потому что он бессовестно богат?
– Идем, – кивнула она и развернулась в противоположную от планируемой изначально сторону.
Адам спустя миг пристроился рядом, и даже не думал спрашивать, куда они направляются.
Единственный известный Еве поблизости ресторан находился в десяти минутах ходьбы от офиса. Пока шли, Ева искоса поглядывала на спутника.
Адам двигался плавно, держал осанку, блуждал скучающе взглядом, ни на чем особо не акцентируя внимание. Все в нем вышколенное, каждый жест как отрепетированный, будто вокруг не улица в будний полуденный день, а студия с камерами, а спешащие мимо люди не прохожие – преданные фанаты.
Лощеный, богатый, привыкший к всеобщему вниманию. Рядом ощущался инородно, вызывал отторжение.
Словно почувствовав ее взгляд, Адам обернулся. Отточенная улыбка совсем не делала мягче стальной блеск глаз.
– Нравлюсь? – спросил совершенно обыденно. И опять, прозвучало совсем не вопросом, утверждением.
Вперемешку с недоумением Ева ощутила новый укол раздражения. И как-то резко Адам перестал вызывать у нее приязнь.
