– Как ты собираешься его останавливать?
– Предлог я придумаю.
Но происходит все не так, как она рассчитала. За поворотом в отдалении я отчетливо вижу полицейского с жезлом, стоящего возле обочины. За ним маячит машина с мигалками. Это шоссе я прекрасно помню. Именно здесь стоит знак, ограничивающий скорость. Мы превышаем положенную аж на треть.
– Притормози, – шиплю я.
– Да это же картонный полицейский! – Марта не обращает внимания на мои предупреждения. – Я на вокзал ехала, он здесь стоял. Я ему еще «фак» показала. – Подруга явно намеревается, подъехав поближе, повторить свой недавний подвиг, но…
«Картонный» полицейский оживает и указывает жезлом на обочину. Марте приходится тормозить. Пока он неторопливо приближается к нашей «Хонде», подруга успевает поправить прическу, глядя в зеркальце, примеряет на лицо одну из своих дежурных улыбок.
При этом она шепчет:
– Ты, Эли, только не встревай. Ладно?
А у меня и нет малейшего желания встревать. В конце концов, не я была за рулем. К тому же Марта сама вызвалась вести машину. Вот теперь пусть и получает свой штраф.
Полицейский заглядывает в салон. Его взгляд проходится по мне, задерживается на бедрах, на застежке джинсов, но не слишком долго. Все-таки он в форме, при исполнении своих обязанностей, а потому его законная жертва – Марта. Он просит ее выйти из машины.
О чем они говорят, мне не слышно, улавливаю только интонации. Реплики Лофгрен отдаленно напоминают птичье щебетание, а вот то, что произносит полицейский, похоже на урчание голодного кота. Я понимаю, что флирт в открытую не ведется. Но даже в форме дорожный инспектор остается мужчиной, и чары Марты на него действуют.
Пока они любезничают, мимо нас медленно проплывает лимузин, который Марта собиралась остановить. Стекло в салоне слегка приспущено. Машина, миновав нас, набирает скорость и исчезает за поворотом. А вот мотоциклист куда-то испарился.
Минут через пять Марта возвращается в машину. Улыбка, предназначавшаяся полицейскому, тут же слетает с ее лица. Лофгрен бросает документы на приборную панель.
– Тупой урод! – шепчет она, заводя двигатель.
– Оштрафовал тебя? – участливо интересуюсь я.
– Если бы!.. – Марта чувственно кривит губы. – Я потратила на него кучу обаяния, которого было бы достаточно, чтобы свести с ума трех женатых мужчин. А он даже не улыбнулся мне.
– Он при исполнении, – пытаюсь утешить я подругу. – В другое время, в иной обстановке все пошло бы иначе.
Марта очень хорошая подруга, но у нее есть одна черта характера, которую я никак не могу понять и разделить. Ей нравится сводить мужчин с ума. При этом постель, как я понимаю, Марте не нужна. Она накручивает парней, женатых мужчин, но когда дело подходит к закономерному финалу, округляет глаза и принимается возмущаться. Мол, как о ней могли такое подумать?!
Но иногда Марта все же сходится с мужчинами поближе, а потом в деталях пересказывает мне все, что с ней случилось. Ладно, у всех нас есть свои странности. Я тоже не исключение.
– К тому же у него был очень чувственный голос, – продолжаю я.
– Тебе так показалось?
– Но он же не оштрафовал тебя.
Марта трогает машину с места так резко, что даже протекторы свистят по асфальту.
– Осторожнее, а то нас попросят вернуться, – предостерегаю я.
Наконец-то мы приезжаем в свой Хёгкуль. Марта расстроена. Ведь лимузин уже припаркован на стоянке возле магазина, а его пассажиры дружно улетучились. Продавщица видела только водителя, он зашел купить пару батареек и бутылку минеральной воды. Шарлотты она тоже не замечала.
