Если это проверка, то я ее не пройду, если не пройду - так мне и надо. Повелась на красивого мужика.
Юра довольно улыбается в губы. Пожалею же. Хотела отдохнуть, подготовится к завтрашнему дню… Но как отказаться? Это для женского здоровья очень полезно.
Звонок мобильного врывается в наш поцелуй, как третий лишний.
– Извини, – Юра отстраняется, проверяет телефон. – Мне надо ответить, - киваю и принимает звонок.
Момент упущен. Или нет? В любом случае, он не просил меня выйти, поэтому сижу на своем месте.
– Когда… – осекается, не продолжает, – и Антонов там? – сжимает руль, – почему раньше не позвонил? … Я понял… – Взгляд скользит по моим коленкам, выбирает между ними и каким-то Антоновым. – Я буду скоро. – Завершает разговор.
Все накопленное ожидание с шумом выходит из легких.
– Мне надо уехать. Извини, работа.
Обида пускает корни, я пытаюсь это контролировать. Настроилась уже.
– Что-то случилось?
– Да, мне надо там быть. Может, встретимся завтра?
– Завтра у меня вечерняя смена.
– Я позвоню, – Юра наклоняется, оставляет на губах прощальный поцелуй.
– Пока, – лучше не входить во вкус, надо уметь остановиться.
Дергаю дверцу автомобиля и выхожу. Натягиваю улыбку, машу ему рукой и иду к подъезду. Берусь за ручку двери и оборачиваюсь, Юра кивает и уезжает.
Через пару минут захожу в квартиру. Включаю свет, пара изумрудно-зеленых глаз уже оценивает меня. Хвост недовольно болтается туда-сюда, свисая с комода. Ей-богу, как надзиратель.
– Привет, Ахилесс. - Киваю коту и ставлю рядом с ним сумочку. Он потягивается, прогибаясь в спине, и поднимается на ноги. Начинает обнюхивать ее.
Разуваюсь, скидываю пуховик и беру кота на руки. Он выпускает слегка коготки, держится за меня, а сам все принюхивается.
Учуял запах незнакомца что ли?
– Да, меня подвез мужчина. Можешь не вынюхивать ничего. – Целую в голову и ложусь с ним на кровать. – Юра красивый, интересный, уверена, страстный. – Кот недовольно отталкивается от меня лапами и поднимается. – Он мог бы сегодня зайти в гости, но у тебя, смотрю, настроение не очень, я не приглашала.
Дожила. Вру коту, потому что не хочу, чтобы он думал, что я неудачница.
Он разворачивается и спрыгивает с кровати, зовет меня на кухню.
Мои задушевные разговоры и страдания его мало трогают, когда он голодный. Я мою руки, насыпаю ему корм, наливаю немного йогурта. У самой аппетит сбежал куда-то вниз живота.
Вспоминаю поцелуй, касания и трепет теплом растекается в груди. Может, так и лучше. Предвкушение заводит.
Я возвращаюсь в спальню, ложусь на кровать и набираю папу.
- Папуль, привет. Ты как?
– Привет, Саша. Наслаждаюсь последними деньками свободы.
– Не смешно, пап. Им еще доказать надо. Видео нет, все обвинения косвенные.
- Адвокат говорил, что прокурор принципиальный. Никакие добрые дела его не смягчают.
– Так не дадим ему эту зацепку. Записи удалены. Пусть докажут. А чьи-то слова – это всего лишь слова. Клевета. И кто такой прокурор? Окончательное решение все равно выносит судья.
Ахиллес возвращается из кухни, запрыгивает на кровать и тперь уже сам ложится возле меня. Позволяет себя гладить. Запускаю руку в шерсть и жмякаю.
– Давай не будем об этом, ты как там, детка? Как на работе?
– Работаю, лечу, ни один пациент не пострадал. Сегодня приходили практиканты. Одна девочка говорит, что боится делать уколы.
– Мне уже страшно, что ты ей предложила, – усмехается папа.
