Но глубоко внутри, в той подавленной части её души, о которой знала только она, и теперь, возможно, Мастер, шевелилось сомнение. Она была перфекционисткой, одержимой знанием и контролем. Но он, кажется, видел за этой внешней оболочкой что-то совсем другое. Что-то, что было готово подчиняться.
Предстоящий день казался бесконечно далёким и пугающим. Она знала, что завтра она снова пойдёт к нему. И она знала, что он продолжит свои "упражнения", свои "научные" игры. И каждая такая игра будет стирать ещё одну грань её контроля. А она, Лилия Вуд, которая всегда считала себя неуязвимой, ничего не могла с этим поделать. Или не хотела. Это было самым страшным открытием.
Глава 7
Следующее утро наступило с тревожной неизбежностью. Лилия проснулась рано, задолго до будильника. Тело ныло от непривычного напряжения, но мозг работал с лихорадочной скоростью, пытаясь систематизировать вчерашний опыт. Тщетно. Он ускользал, растворяясь в ощущениях, а не в фактах.
Она выбрала самый строгий, самый закрытый комплект одежды – тёмные брюки, глухая водолазка. Словно пытаясь защитить себя от нового вторжения. Но она знала, что это бесполезно. Мастер уже пробрался за её щиты.
Когда она вошла в его кабинет, он уже сидел за столом, так же безупречно одетый, как и вчера. Его серые глаза поднялись, и Лилия почувствовала, как привычная волна напряжения пробежала по её телу. Она ожидала повторения вчерашнего сценария, но он лишь кивнул на стул напротив.
«Садитесь, Лилия», – его голос был ровным, лишённым всяких эмоций.
Она села, стараясь не выдавать своего внутреннего тремора.
«Сегодня мы поговорим о власти, – начал он, и в его голосе появилась академическая нотка, что немного успокоило Лилию. – Власть – это не только принуждение. Это и согласие. Добровольное подчинение. Искусство манипуляции заключается в том, чтобы заставить объект желать того, что ему навязывают».
Лилия слушала, пытаясь снова стать студенткой, анализирующей лекцию. Это было знакомо, это было безопасно.
«Вы изучаете влияние власти на психику, – продолжил Мастер, – но знаете ли вы, что происходит, когда власть становится абсолютной? Когда исчезает всякая надежда на сопротивление? Когда сам разум начинает искать утешение в покорности?»
Его взгляд снова стал пронзительным, и Лилия почувствовала, как её рациональность начинает испаряться. Он говорил не о теории. Он говорил о ней.
«Вы сейчас в этом состоянии, Лилия, – сказал он, наклоняясь вперёд. – Вы пришли сюда добровольно. Вы согласились на мои условия. Вы позволили мне… коснуться вас».
Его слова были как удары. Она чувствовала, как краснеют её щеки, и ненавидела себя за это.
«И вы чувствуете это, не так ли? – он усмехнулся. – Это странное возбуждение, эту тревогу, эту смесь страха и… предвкушения. Это начало процесса. Начало вашей трансформации из аналитика в объект».
Лилия молчала. Ей нечего было сказать. Он видел её насквозь.
«Итак, сегодняшнее упражнение, – он встал и обошёл стол. – Вы будете подчиняться. Абсолютно. Без вопросов. Это не физическая задача. Это задача для вашего разума. Для вашей воли. Вы будете делать то, что я скажу. Мгновенно. Безоговорочно».
Он остановился перед ней.
«Встаньте».
Лилия встала. Мгновенно. Без раздумий.
«Снимите очки».
Она сняла свои тонкие очки и положила их на стол. Мир вокруг неё стал немного расплывчатым, но взгляд Мастера, казалось, стал ещё чётче.
