Я же лихорадочно принялась соображать что могло стать достоянием общественности.
Да, я целовалась с мужчиной, но видеть этого посторонние не могли. Это точно. В номере кроме нас никого не было. А на танцполе мы не делали ничего предосудительного.
Почти не делали.
Можно было бы сказать, что я вешалась на незнакомца, но опять таки, этого никто не видел. Отчего-то была уверена, что вряд ли он побежал к госпоже Лоуренс докладывать о произошедшем. Был в нем какой-то внутренний стержень, не позволяющий поступить со мной столь подло.
Не верила я, что он мог донести на меня. Не тот человек. Я своему ведьминому чутью доверяла.
Но тогда как узнали? Это оставалось загадкой.
Однако даже будучи застуканной на месте преступления всегда надо идти в отказ, так нас учили на уроках права. Пока не доказана вина, пока не предъявлены все доказательства виновности, следует стоять на своем. Не был. Не знаю. Не видел. Три постулата, которые я заучила, сдавая первый экзамен.
- Буду, - ответила, смотря прямо в глаза сплетнице. - Это все наглая ложь.
- Дочка, веди себя прилично, - одернула меня мама. - Госпожа Лоуренс просто так не не стала бы уверять в нарушении правил поведения. Не имея веских на то причин.
Маман вроде бы и пожурила, но в то же время дала мне возможность принять подачу и оправдаться.
- Вот именно. Я бы хотела увидеть доказательства госпожи Лоуренс, а не слышать ее голословные обвинения.
Тут присоединился к разговору папа, видя мой боевой настрой.
- Да, леди, покажите нам на чем конкретно основываются ваши обвинения. Кто готов свидетельствовать в суде против моей дочери, когда будет возбуждено дело о клевете?
- Неужели вам не достаточно моего слова? - возмутилась она.
- Нет, - хором ответила я с папой.
- Господин Карс, - сплетница не смотрела на меня, а лишь на отца, - вы уважаемый человек в империи, неужели вы считаете, что я бы осмелилась прийти к вам, не имея доказательств? - женщина продолжала гнуть свою линию.
- Я верю фактам, - отца не так просто сбить с толку.
- Не хотела вам говорить, чтобы не позорить юную девушку, но придется. Пригласите лекаря, пусть он подтвердит мои слова, - гаденько ухмыльнулась она.
- Не хотите ли вы сказать…? - мама не договорила. С ее лица сошли все краски.
- Хочу, - подлая гадина улыбалась мне в лицо, будто знала обо мне что-то такое, что должно было втоптать меня в грязь.
- Вон из моего дома, - прогрохотал отец.
Госпожа Лоуренс удивленно повернула голову.
- Это вы мне?
- Вон, - повторил он. - И чтобы духу вашего не было. А если я услышу, хоть от одного человека, что вы разносите гнусные сплетни о моей дочери, сотру в порошок. Вы знаете, что значит мое слово, - угрожающе произнес он.
- Я хотела как лучше. Вы должны знать, - залепетала женщина, изменившись в лице.
- Вон. Считаю до трех, или же активирую охранку. Раз, - судя по выражению лица, отец не шутил. - Два.
Во всех богатых домах стояли охранные заклинания. При его активации всех, кто не относился к членам семьи, окутывало силовое поле, сжимающее с огромной силой. Убить не убило бы, но обездвижило и помяло бока.
- Вы еще пожалеете, что не прислушались ко мне.
- Три.
Не успел отец произнести последнее слово как женщина уже стояла возле двери, дергая за ручку.
- Стерва, - выругался отец, стоило нам остаться в холле втроем.
- Муж мой, держите себя в руках, - мама строго посмотрела на отца.
- Жена моя, а не пойти ли тебе сделать нам чаю, - вот теперь я точно уверовалась, что папа не просто зол, а очень зол.
