Подходили взрослые сельчане, степенно здоровались, но вопросов не задавали, по старому обычаю гор, нельзя у гостя с порога спрашивать, откуда он и, что его привело в их края.
Полковник, повернувшись, отыскал глазами Азая и незаметно подал ему знак подойти, крепко поцеловал мальчонку и опустил на землю. Достал из кармана автоматный патрон и протянул его юнцу:
– Держи сынок, на память, может он больше мне не понадобиться, а тебе будет что рассказывать и вспоминать. Мальчишка осторожно взял патрон, повертел его в руках, глаза его при этом сверкали лучезарным огнем от переполняющей детскую душу гордости, ведь это был не просто патрон, а боевой от настоящего автомата, а не от охотничьего отцовского ружья. Издав радостный клич, как американский индеец, подхватив полы тулупчика, он помчался по кривой деревенской улочке, увлекая за собой своих друзей. Подошел Азай и молча встал рядом, ожидая распоряжений. Он повернулся к нему и тихо, чтобы не слышали деревенские мужики, сказал:
– Я попрошу тебя быть всегда со мной рядом, ты из этих мест и хорошо знаешь обычаи, так что подстрахуешь меня, если я невзначай ляпну, что-нибудь, не по делу, ладно? Азай молча кивнул, показав глазами на коренастого с седыми усами мужика, прошептал:
– Кажется, он и есть здешний аксакал, видите, с каким почтением, здороваются с ним мужики, так что разговаривайте только с ним и ему отдавайте распоряжения. Потом, помолчав, смущенно, добавил:
– Командир, прошу вас, следите за речью, не дай бог, вы в разговоре с ними будете материться по-русски. Жители не поймут вас, а если обидите их раз, верить они вам не будут до конца своих дней. Так что аккуратно, командир, – сделав ударение на слове «командир» сказал Азай.
– Ну что же, и на этом спасибо, что не зарежут, как барашка, – улыбнулся полковник, и они весело рассмеялись.
Тем временем подошел аксакал в сопровождении мужиков, представился председателем сельского совета и стал с почтением здороваться с бойцами, внимательно разглядывая их лица, снаряжение и одежду, которая была потрепана, на многих была порвана и висела клочьями. Некоторые солдаты были ранены, их грязные бинты, пропитанные кровью, были повязаны неумелой рукой их товарищей. Пока здоровались и знакомились, солдаты поднесли и положили на траву самодельные носилки, на которых лежал Вугар. От большой потери крови он был без сознания и хрипло дышал. Ему нужно было срочно оказать помощь. Полковник подошел к председателю, указывая на носилки, спросил:
– Скажите аксакал, в деревне есть врач? Если есть, прошу вас, дайте распоряжение осмотреть нашего солдата и прикажите накормить остальных. Он сознательно сказал слово «прикажите» давая понять старику, что здесь он командует, а остальные готовы только исполнять его распоряжения. Председатель повернулся к сопровождающим:
– Скажите фельдшеру, пусть посмотрит раненного, а сами принесите, у кого, что есть дома готового покушать, в сельсовет. Потом он обратился к полковнику, – я думаю, нам есть о чем с вами поговорить, пройдемте ко мне домой.
– Аксакал, – подыскивая азербайджанские слова, начал полковник – если вы не против, то со мной пойдет вот этот парень, – он указал на Азая. Старик молча кивнул, не оглядываясь, пошел вперед.
Новость, что к Ширлану вышли вооруженные солдаты, мальчишки успели разнести по всей деревне и теперь перед каждой калиткой стояли жители, внимательно разглядывая идущих солдат.
