Оно продолжалось три секунды, потом он понял, что это был не страшный сон.
А реальность.
Льющий дождь, внезапно дрогнувший руль, скользкая канава – все было реальностью. Тяжесть мальчика у него на руках и капающая в капюшон кровь.
Двадцать минут он лежал в постели, словно парализованный. То и дело его охватывала дрожь. Она начиналась в ногах, распространялась по телу, чтобы затем горящей белой молнией ударить в голову, и каждый раз казалось, что у него отстреливается какая-то жизненно важная часть мозга и сознания. Отмерзает или сгорает, чтобы больше никогда уже не восстановиться.
«Лоботомия, – подумал он. – Меня подвергают лоботомии».
Когда настырно красные цифры электронных часов показали 07.45, он поднял трубку и позвонил к себе на работу. Объяснил ставшим всего за одну ночь ледяным голосом, что подцепил грипп и вынужден провести несколько дней дома.
Ах, грипп.
К несчастью, да, но ничего не поделаешь.
Ну, звоните, если что-нибудь понадобится.
Нет, он полежит в постели. Будет принимать порошки и постарается много пить.
Ну да, конечно. До свидания.
Через полчаса он встал с постели. Подошел к кухонному окну и посмотрел на унылую улицу пригорода, где дождь временно уступил место тяжелому серому утреннему туману. Постепенно стала возвращаться мысль, которая, как ему помнилось, не отпускала его весь вчерашний вечер – и позже, в часы полной отчаяния бессонницы, пока ему наконец не удалось уснуть.
Ничего не случилось. Ровным счетом ничего.
Он прошелся по кухне. В чулане имелась непочатая бутылка виски «Гленалмонд», привезенная из летней поездки. Он открутил крышку и отпил два больших глотка. Вряд ли он когда-либо раньше вытворял подобное – пил виски прямо из горла; нет, такого никогда не случалось.
Он уселся за кухонный стол и стал, обхватив руками голову, ждать, пока алкоголь распространится по телу.
«Ничего не случилось», – думал он.
Затем поставил кофе и принялся обдумывать ситуацию.
В утренних газетах не было ни строчки. Ни в «Телеграаф», которую он выписывал, ни в «Ниуэ Блат», купленной им в киоске. На несколько мгновений ему почти удалось убедить себя, что все это кошмарный сон, но стоило вспомнить дождь, канаву и кровь, как стало ясно: тщетно. Это было на самом деле. Как виски на столе. Как крошки вокруг тостера. Как его собственные руки, бессильно и машинально перелистывавшие газеты, сбросившие их на пол и вернувшиеся к бутылке.
Он убил какого-то парня.
Сел за руль пьяным и убил подростка пятнадцати – шестнадцати лет. Постоял в канаве с мертвым телом на руках, а потом оставил его и уехал домой.
Так уж получилось. Ничего не поделаешь. Обратного хода нет.
Радио он включил только без нескольких минут десять, и в десятичасовых новостях получил подтверждение.
Подросток. Видимо, возвращался домой в Бооркхейм. Пока без имени.
Но точное описание места.
Погиб этой ночью. Предположительно, между одиннадцатью и часом. Тело обнаружили только рано утром.
Смерть, по всей вероятности, наступила мгновенно.
Никаких свидетелей.
Сбит машиной – тоже по всей вероятности. Водитель не мог не заметить случившегося. Призыв ко всем, кто этой ночью проезжал мимо места происшествия, и к тем, кто располагает какими-либо сведениями. Полиция заинтересована выйти на связь со всеми, кто…
Место огорожено, прошедший дождь осложнил работу, некоторые наметки имеются… Розыск водителя, скрывшегося с места… Новый призыв ко всем, кто…
