Тогда же я открыл счет на E*TRADE[5] и начал торговать акциями Gap и Nike. В 16 лет я подрабатывал на каникулах в хеджевом фонде, пытаясь узнать о финансовых рынках все, что только можно. В 19 лет устроился в фонд фондов[6] и поехал в Нью-Йорк. Но не для того, чтобы посмотреть город или купить поддельные часы на Сент-Маркс-плейс, а чтобы посетить Нью-Йоркскую фондовую биржу и побывать в торговом зале.
В те же годы у меня проявилась предпринимательская жилка, и я вошел в беспокойный мир малого бизнеса. Первые деньги я заработал в 12 лет физическим трудом – убирал во дворах и переносил мебель за шесть долларов в час. Вскоре я сообразил, что с расцветом eBay стало возможно выпускать компакт-диски с редкими записями концертов и продавать их по 40 долларов за штуку. Я тут же прекратил таскать кресла с газона в подвал и начал делать тысячи долларов в год, рассылая свой товар по всей стране. Родители нам четко объяснили, что нас не будет поджидать целевой фонд и, если мы чего-то хотим, придется заработать и оплатить все самостоятельно. Из-за этого мне всегда было неудобно трудиться только на одной работе, и если появлялась возможность заняться небольшим бизнесом, я постоянно прикидывал, как это сделать.
Желание изучать экономику и заниматься инвестиционным банковским делом привело меня в Университет Брауна. Я был хорошим баскетболистом и получил приглашение от нескольких вузов, но здесь у меня была возможность исполнить свою мечту – играть в первом дивизионе, сочетая это с научными интересами. Я сразу записался на лекции по социологии, менеджменту и предпринимательству, в том числе на менеджерский курс Engineering 90 (который мы нежно называли Engine 90) к профессору Барретту Хэйзелтину – на его уроках родилась компания – производитель напитков Nantucket Nectars. Каждый слушатель курса должен был написать бизнес-план для вымышленной компании, и я впервые начал узнавать деловую изнанку мира менеджмента.
Я уверенно шел к прибыльной работе в области финансов: был студентом, спортсменом, и впереди меня ждало то, что всегда манило: машины, яхты и роскошные особняки. У меня было много забот в кампусе, баскетбольная команда приближалась к одному из лучших сезонов в истории университета, и казалось, что все идет по плану. Друзья и родные считали, что мой великий план прекрасно реализуется, но у меня появлялось все меньше вопросов о деньгах и больше – о цели.
В конце второго курса мой друг Люк, живший в соседнем общежитии, пригласил меня посмотреть фильм под названием Baraka[7]. «Это самый прекрасный фильм из всех, которые я видел. После него ты посмотришь на мир по-другому», – сказал он.
Baraka на многих языках означает «благословение». В фильме не было актеров как таковых, не было сюжета, и сначала я вообще не понимал, что происходит на экране, но картина все равно впечатляла. Я увидел серию сцен, снятых по всему миру: захватывающие чудеса природы перемежались с церемониями и местными обрядами. В фильме показали 24 страны – величественные руины Индонезии, поля смерти в Камбодже, красочную толчею Индии.
Одна сцена особенно захватила меня. Множество людей бродили в мутной реке, молились и совершали приношения. Мужчина нес на плечах какое-то украшение, от которого поднимался дым. Женщина дрожащими руками набирала в чашу речную воду, явно благоговея перед ее святостью. По всему берегу горели костры. В последние секунды сцены показалось что-то обугленное. Через несколько мгновений я понял, что это такое, и ужаснулся. С одной стороны было лицо, с другой – нога. Это был сожженный человек.
