— Прости, я была неправа. Ты сделал всё сам и полностью заслужил повышение.
— Надо же! — Никита резко развернулся и картинно всплеснул руками. — До нашей королевы презентаций дошло, что есть люди умнее её! Что ж, эволюция сделала шаг вперёд, поздравляю!
Юля скрипнула зубами, с неприязнью впиваясь в него глазами. Как можно быть таким раздражающим и высокомерным?
— Я была неправа и признала это, — процедила она холодно. — Предлагаю на этом закрыть тему.
— Ну почему же? Мне, например, хотелось бы узнать, почему ты решила, что я способен на воровство. Почему ты вообще сомневалась в моих способностях. Хотя нет, постой, я догадаюсь сам: ты просто не веришь, что человек может быть не только красивым и богатым, но ещё и умным?
— Твоё богатство — не твоя заслуга, — отрезала Юля, начиная заводиться. — Красота и вовсе понятие субъективное, на мой вкус ты слишком сладкий. А что касается ума, да, признаюсь, я мыслила шаблонно, за что прошу прощения.
— Сладкий? — Никита усмехнулся. — Хотя конечно, о чём это я, ты же привыкла к другим мужчинам. Чтобы волосы под ноль и короткая чёлочка, прилизанная гелем? И обязательно чтобы пивной живот из-под растянутой майки торчал. И, конечно же, твой тип мужчин не знает, что такое маникюр, ведь настоящий мужик не стрижёт ногти, они сами обламываются!
— Что и требовалось доказать, — пожала плечами Юля. — Ты слишком помешан на своей внешности.
— Чего не скажешь о тебе, — бросил он, подходя к кухне и начиная возиться с кофемашиной. — Судя по цвету твоих волос, ты красишься сама — как ещё объяснить этот идиотский цвет?
— Это мой натуральный цвет волос, — сухо ответила Юля, невольно пригладив их. — А твоя озабоченность чужой внешностью вызывает подозрения в твоей ориентации.
— Конечно, разве нормальный мужчина должен обращать внимание на то, как ухожена женщина? — Никита сузил глаза и прошёлся по её фигуре внимательным взглядом. — Я мог бы доказать тебе свою ориентацию, но прости, после того, как ты предстала во всей своей красе, у меня на тебя не встанет.
— Какая жалость! — Юля фыркнула и стремительно пересекла комнату, хватая пакет с едой. Дно, не выдержав напора, развалилось, и на пол шмякнулась коробка с гамбургером и картошка-фри.
— О, картошка с пола, наверное, твоё любимое блюдо, — заметил Никита, перегибаясь через стойку и наблюдая, как Юля ползает по полу и собирает картошку обратно в пакетик.
«Быстрое поднятое с пола не считается упавшим», — хотела она сказать, но лишь стиснула зубы, понимая, что любой её ответ повлечёт новый виток бесполезного спора. Подумать только — она и двух часов здесь не провела, а уже успела устать так, словно всю ночь разгружала вагоны. Хотелось забраться на диван с ногами, поесть и заняться работой, которую никто не отменял. Но и тут Никита её опередил, высокомерно заявил:
— Ешь на кухне, никаких крошек на диване.
Щёлкнула кофемашина, Юля невольно проследила взглядом за тем, как тягучая почти чёрная струя ароматного кофе наполняет белоснежную чашку. Никита демонстративно потянул носом и довольно улыбнулся. Потом бросил на неё короткий взгляд и с преувеличенной заботой сказал:
— Тебе бы тоже не помешало выпить кофе. Пусть тебе привезут ту растворимую бурду, которую ты пьёшь. Нескафе в гранулах? Якобс двойной обжарки?
