ОТПЕТОВ: – А что там у Андрияса тебя смущает?
ВЕРОВ-ПРАВДИН: – Фраза у него есть туманная. Одна станишница говорит другой: – «Пропал у меня кастрат, масти палевой, голова лысая».
ОТПЕТОВ: – Это народный колорит Банской области – местный диалектизм. Андрияс ведь сам родом оттуда, из Фарцова на Бану – земляк мой. Так что ты уж его не правь, пожалуйста.
ВЕРОВ-ПРАВДИН: – Мое дело прокукарекать… Главное, чтобы все было правильно с точки зрения народной массы и отдельных лиц.
ОТПЕТОВ: По макету все?
БАРДЫЧЕНКО: – Вроде все.
ОТПЕТОВ: – Давайте посмотрим цветные вкладки следующих номеров…
МНОГОПОДЛОВ: – Ксаня, покажи!
КСАНЯ КОБЕЛЕВ: – Картины подобрали попохожей на иконописные. Вот попестрее – из бывших художников – Литров-Водкин – разноцветные лошади на природных фонах, а другой – Кустоедов – большие люди в мелком окружении.
БАРДЫЧЕНКО: – Кто, кто?
КСАНЯ КОБЕЛЕВ: – Кустоедов, говорю, слушать надо!
БАРДЫЧЕНКО: – Вот я и слушаю. Только художники у тебя больно чудно прозываются. Может, все-таки, Кустодиев? И Петров-Водкин?
МНОГОПОДЛОВ: – Пардон! Прошу снисхождения: мой Ксаня пока еще только практикант, кончает заочную школу Богописания по классу преподобного профессора Доффенни, так что вы уж его на абардак не берите – помилосердствуйте… Должен, знаете ли, питаться – потребности организма и так далее…
БАРДЫЧЕНКО: – Что это сегодня вас всех на Диккенса поволокло?
МНОГОПОДЛОВ: – Гдей-то ты у меня его узрел?
БАРДЫЧЕНКО: – Вся последняя фраза дословно – чистый Пиквик-Джингль!
МНОГОПОДЛОВ: – Эрудицией давишь членов коллектива? Смотри, отскочет! А Ксаню мово не тронь, он у нас перспективный богомаз!
БАРДЫЧЕНКО: – Впотьмах и гнилушка светится!
МНОГОПОДЛОВ: – А тебе одни прожектора подавай? Зато старателен и верен беспредельно…
КСАНЯ КОБЕЛЕВ: – Без чести предан!
ОТПЕТОВ (Многоподлову): – Гляди-ка, и девиз твой перенял!
МНОГОПОДЛОВ: – Наш человек!
БАРДЫЧЕНКО: – Только как у него все-таки с серым веществом?
МНОГОПОДЛОВ: – Заладила ворона дерьмо мороженное долбить!
КСАНЯ КОБЕЛЕВ: – Чего-чего, а серого вещества у меня навалом!
ОТПЕТОВ: – Молодец! Будь опорой Дугарьку, а за нами служба не пропадет… А ты, Бардыченко, не лютуй – к соискателям и просителям нужно с разбором, чтоб своего не упустить.
КСАНЯ КОБЕЛЕВ: – Без чести предан!
ОТПЕТОВ: – Что у нас в «разном»?
«Разным» у них называется последний пункт повестки – заключительная часть БРЕДколлегии, когда планы и макеты номеров уже рассмотрены, и все начинают мордовать друг друга. В этом тоже драматургия Отпетова – чтобы каждый знал свое место. Он «педалирует» в нужные моменты, поддерживая то одного, то другого, второстепенным элементом в «разном» служат разные хозяйственные дела.
БАРДЫЧЕНКО: – «Разное» – только на закрытую…
ОТПЕТОВ: – Открытую закрываем, закрытую открываем! Очистить помещение! Не из членов Редактурной Думы остаться одному Афишкину.
Все лишние покидают кабинет…
БАРДЫЧЕНКО: – У Минервы организационный вопрос.
ОТПЕТОВ: (Минерве) – Самостоятельно решить не можешь?
МИНЕРВА: – Не могу, кормилец, из сил выбилась, ночи не сплю, кручусь словно веретено – внутренние сложности у меня в отделе, не побоюсь произнести – оппозиция! Приказываю разработать опаскудство, а она бунтуется… Прямо-таки сизифовы муки!
ОТПЕТОВ: – Кто посмел?
МИНЕРВА: – Изида Семенова.
МНОГОПОДЛОВ: – Развела ты у себя, окромя кактусов, еще и платонический сад, мать моя. Гони ее взашей!
