Я был молод, и все чему тогда научила меня жизнь – это управляться с оружием и командовать людьми. Мы занимались мелким бизнесом, крышевали кооператоров, давали отпор другим бригадам, словом вели бизнес, как нам тогда это казалось.
Тимофей был против такого. Он не одобрял мой переход из благородной офицерской профессии в «бандиты», как он часто называл меня. Он никогда не хотел заниматься бизнесом, даже настоящим чистым бизнесом. Его интересовала только наука, он хотел делать новые открытия, ставить эксперименты… Понятно, что моя э… работа… была ему противна.
Однажды какие-то отморозки угнали у него старую отцовскую машину. Тимофей не ездил на ней, у него не было денег даже на бензин и машина все время стояла во дворе его дома. Мы с парнями нашли этих ублюдков. Машину они разобрали на части и продали. Я жестоко покарал их, а деньги которые мы нашли в их квартире – их было не мало – я принес Тимофею. Но он не взял их.
Он влачил жалкое существование на нищенскую зарплату инженера, носил старую убогую одежду, но отказывался от моей помощи, отказывался от денег. Он продолжал упорно ходить в свой НИИ нефтеоргсинтеза даже тогда, когда там по полгода не платили зарплату. Я… я не понимал этого. Но родители так нас воспитали, что я любил брата и, если честно то всегда втайне гордился им.
Там, в этом своем НИИ, Тимофей и познакомился с Любушкой, своей будущей женой, в которой он души не чаял. Любушка, Любовь Завьялова, работала в бухгалтерии в том же НИИ, потом стала замглавбуха. Я был на их свадьбе и часто бывал у них дома. Правда брат часто отсутствовал когда знал, что я приду, а вот Любушка… Она была доброй женщиной и никогда не осуждала меня. Она очень напоминала мне мать, которая несмотря на свою строгость была очень доброй в глубине души. Я думаю, что Тимофей тоже чувствовал эту схожесть характеров, и возможно именно поэтому и обратил на нее внимание, полюбил.
У них была прекрасная семья, но Бог не дал им счастья иметь детей. Любушка прекрасно готовила, она была превосходной хозяйкой и вообще с ее появлением в жизни брата стали происходить многие позитивные изменения. Я тоже сильно любил ее.
Баринов замолчал. Его взгляд был устремлен куда-то вдаль, словно он внутренним взором прикасался к каким-то давно забытым мгновениям из своей жизни. Потом он продолжил:
– Когда в конце девяностых все учились зарабатывать деньги, директор НИИ Прокопенко Павел Трофимович создал кооператив «Протон», в который вывел все работы по проектированию производственных линий для нефтехимической промышленности, в том числе и для нашего НПЗ. Старый жук нутром чуял, что это будет крайне востребовано и не ошибся. В свой «Протон» Прокопенко забрал лучших сотрудников института, включая Любушку Завьялову, которой поручил вести всю бухгалтерию тогда еще небольшого кооператива. В дальнейшем он и вовсе назначил ее финансовым директором с долей 15% в капитале. Павел Трофимович руководил институтом и сливал в «Протон» хорошие заказы, а Любушка, по сути, управляла всеми финансовыми потоками и была первым лицом фирмы.
Может от того, что она сама как бы была немного в бизнесе, она лучше понимала меня и мою жизнь. Не всегда красивую жизнь, но уж как есть! Эхх-х, мы с ней часто общались. Она была для меня отдушиной и надеждой на восстановление нормальных отношений с братом. В последнее время они стали хорошо жить, даже ездили заграницу и мне казалось, что вот-вот и Тимофей поймет меня. Но газетные статьи про успехи «белого рейдера», как журналисты окрестили Галактион Групп, взаимопонимания не добавляли.
