Настя – в отца. Прекрасно всё подмечает и очень точно задаёт вопросы. А главное – смело. И в довершение к этому – не успокаивается, не получив ответа.
Так что, поймав её пронзительный взгляд, я машинально села на край кровати.
– Зайка, ты помнишь, – слова давались с трудом, и между ними возникали паузы, – мы договаривались: всё, что касается секса – только в специально отведённое время. Не перед школой, – и приобняв её, я по привычке чмокнула дочь в макушку.
– Ну, я же взрослая…
– Нет. Пока ещё нет, – мне и самой уже не верилось в сказанное. Непостижимо, но глядя в её глаза, я сомневалась в том, что Настя – девочка. Тот странный мир, что притаился в них, просто не мог быть сотворён ребёнком. И мы, как родители, почти забывшие дочь, несли ответственность за её взросление.
– Уговорила, – вырвавшись из объятий, Настя дурашливо закружилась в танце. – Мама, а можно сегодня после уроков мы с тётей Светой съездим в планетарий?
Всё-таки девочка?
С улыбкой любуясь ею, я машинально выдавила согласие. Как и всегда. Столь примитивным способом мне удавалось урезонить совесть. Ту, что нещадно грызла за давний выбор, сделанный в пользу материальных ценностей.
Так, может, хватит? К чему весь этот комфорт, если мне некогда пообщаться с дочерью? Если она, почти не видя родителей, пять дней в неделю под присмотром Светы? А наша жизнь волнует её настолько, что она спрашивает о каком-то сексе!
Ха! О каком-то. Да эти пять минут были ярчайшим ощущением в жизни! Искренним, чистым, рождённым в недрах души, пусть и приправленным острым перцем страсти. И то, что в этом был замешан Олег, не умаляло пережитых эмоций. Скорее, напротив, оно возводило их на недоступный пониманию уровень.
– Мама, семь сорок, – застыв на миг перед зеркалом, почти с упрёком проговорила Настя. – Ты опоздаешь.
И снова в её словах я уловила интонацию взрослого.
– Да… Собирайся, – даже такой ответ заставил вытащить из себя все силы. – И марш на кухню! – я разом стала серьёзнее, боясь встревожить любопытство дочери.
К моему счастью, теперь в голове у Насти была другая тема для разговора. Так что она, лениво копаясь в каше, почти весь завтрак спрашивала про звёзды. И громко смеялась, когда на её вопрос мама, смущаясь, отвечала глупость.
В дверь позвонили ровно в восемь часов, как и планировалось накануне вечером. Привыкшая к Светиной маниакальной точности, к тому моменту я была в прихожей. Пожала дочери на прощание руку и замерла под строгим взглядом гостьи.
Пусть мы и знакомы уже примерно пять лет, не утверждала бы, что между нами дружба. Ну, так бывает. Возможно, мы слишком разные, к тому же видимся по особым случаям. Да что там видимся, если за это время она лишь трижды была у нас в квартире! А в основном всё наше общение – встречи на улице и школьных мероприятиях. Поэтому я, поймав её странный взгляд, непроизвольно прикусила губы. И покраснела, когда тотчас поняла, что стало причиной удивления Светы.
Моя естественность. Сегодня впервые в жизни она увидела меня домашнюю. В одном халате, с невыспавшейся физиономией и с окончательно растрёпанными волосами. А ведь за годы я приучила Свету к другим стандартам и к другому образу.
– Ника, привет… – она в сравнении со мной легко сошла бы за модель с обложки. Вся расфуфыренная, в строгом синем костюме и в сапогах на высоченной шпильке. А уж причёска… Её смешные кудряшки как будто только что уложили в студии. – Я… Мы за Настей, – нашлась она, наконец, стараясь выглядеть максимально собранной. И почти тут же её блуждающий взгляд спустился ниже, обжигая ноги.
