Бенито и Кари занесли продукты в кухню. Там было шумно – шум доносился откуда-то снизу, где работали какие-то электроинструменты. Из двери прачечной змеился красный удлинитель, пропадая на ведущих в подвал ступеньках. Еще один шнур был воткнут в розетку где-то за кухонной плитой. Бенито захотелось заглянуть в подвал. К стене привалились несколько ацетиленовых баллонов, которые еще не успели спустить вниз. Он поставил четыре пакета с продуктами на кухонную стойку и направился было к открытой двери, чтобы спуститься в подвал, как оттуда вдруг появился Умберто.
– Какого хера ты тут забыл? – рявкнул бугай.
– Продукты принес, – ответил Бенито.
– Вали на хрен отсюда. Посторонним тут нельзя. – И тут же Кари: – Я ведь предупреждал. В дом никого не пускать!
– Я просто принес продукты, – повторил Бенито. – А ты следи за своим поганым языком, тут дамы. Мог бы и сам принести, если силенок хватит.
Не самое разумное замечание. У стариков иногда что на уме – то на языке, и чихать на возможные последствия. Бенито быстро сунул руку в нагрудный карман комбинезона.
Умберто точно не знал, что у него там может быть в кармане. А Бенито вообще-то носил на груди видавший виды «Кольт» модели 1911A1 – самозарядный пистолет калибра.45, переделанный под более мощные патроны.460 «Роуленд», подарок любимого племянника, которому надоело пулять из него по арбузам. Бенито всегда держал эту машинку на боевом взводе – просто на предохранителе.
«Дедок-то, похоже, малость с приветом», – опасливо подумал Умберто. Но вслух сказал:
– Посторонним вход воспрещен. Ее могут уволить за то, что она тебя впустила. Хочешь, чтобы я звякнул боссу?
Кари повернулась к Бенито.
– Спасибо, mi señor, – произнесла она. – Все нормально. С остальным я и сама справлюсь.
– На первый раз прощаю, – буркнул Бенито прямо в физиономию Умберто и вышел из кухни.
Вдоль причальной стенки, возле которой он ковырялся тяпкой в сорняках, волной промчался большой косяк тупомордых каранксов, охотящихся за кефалью. Бенито даже почувствовал их запах и перегнулся через парапет, чтобы посмотреть, как мощные рыбины проносятся мимо, дергая остроконечными раздвоенными хвостами, а рыбки помельче и оставшиеся от них ошметки взлетают в воздух в облачках брызг. С воды поднимался маслянистый запашок, похожий на запах мочи. «Прямо как мы, – подумал Бенито. – Убивают и пожирают друг друга в точности как мы».
Сквозь подошвы башмаков он чувствовал, как в подвале тарахтит отбойный молоток.
А потом дрожащая земля вдруг подалась под тяпкой, перепутанные корнями комья повалились куда-то вниз. Теперь он смотрел прямо в большую дыру, образовавшуюся в газоне – у самого края круто спадающей в море стенки волнолома. Дыра была размером с его шляпу. Далеко внизу под газоном сквозь нее проглядывала тускло отсвечивающая черная вода, которая вздымалась и опадала в темном подземелье. Он отступил к бетонным плиткам на краю дворика, прислушиваясь к утробному бульканью воды, затягиваемой откуда-то из-под омываемой морем стенки. Дыра источала запахи, вздыхала, отрыгивая вонь протухшего мяса.
Бенито поднял взгляд на верхнюю террасу. Феликс, который делал очередное внушение Умберто, стоял к нему спиной. Бенито быстро выхватил из кармана комбинезона мобильник, включил камеру. Упал на колени рядом с дырой. С удивительным для пожилого человека проворством засунул руку с телефоном в дыру и два раза защелкнул невидимое ему подземное пространство, отворачиваясь от вони.
