Клоун на ходулях ростом выше трёх с половиной метров всегда был любимцем сопливых малолеток, гостей трёхъярусного цирка Гримальди. Сейчас эти прежде изысканные клоуны, изнурённые временем и проклятием Над-Города, превратились в высоченных, охочих до крови монструозностей, которые больше всего на свете хотят сделать воздушные шары из ваших кишок.
Это был гуманоид – с бледной перепачканной кожей, без глаз и носа, зато с непомерно большим красным и зубастым ртом. Его истощённые телеса прикрывал рваный окровавленный клоунский костюм. Чрезмерно длинные руки доставали почти до земли, и в каждой из них он держал по огромному мясницкому ножу. На голове трепыхался рыжий кучерявый парик и шляпа с цветком сверху.
Пончик попала ему аккурат ниже колена, и он, заваливаясь на спину, выбросил в воздух огромный красный ботинок. Из раны хлестала кровища. В том месте, куда ударила стрела, должна была быть ходуля, однако выходило, что и ноги у него неимоверной длины.
Появилась шкала здоровья, которая показала, что Магическая ракета отняла у клоуна все пятую часть жизни.
Я бросил мимолётный взгляд на миникарту – лемуры всё ещё находились в квартале от нас – и подскочил к монстру, в которого Пончик всадила ещё две ракеты.
– Следи за его руками! – предупредил я и сформировал рукавицу.
С криком «Да пошли они!» Пончик соскочила с моего плеча.
Мы с Монго одновременно взмыли в воздух. Я приземлился на грудь клоуна, а динозаврик завопил и принялся терзать ногу монстра у щиколотки, над ботинком.
Грудная клетка клоуна с треском провалилась подо мной. Ощущение было такое, словно я ударил подошвами в деревянную палету, и та раскололась под моим весом.
Я опустился на одно колено и занёс руку для удара.
Ещё одна ракета врезалась в поднимающуюся руку клоуна, и я изо всей силы вмазал ему в лицо, сломав ему шею. Маленькая шляпа отлетела, большой рыжий парик свалился. Я лупил его до тех пор, пока не вбил голову в туловище. Туча красных точек приближалась, они должны были явиться через пятнадцать секунд.
Я вызвал инвертарь клоуна.
Мясо клоуна.
Ого-го-билет.
35 золотых.
Я забрал весь лут, а также оба мясницких ножа устрашающих размеров, рыжий парик и маленькую шляпу. Монго по-прежнему возился с лодыжкой монстра, как пёсик с костью, рвал на ней кожу и рычал. Я наклонился, чтобы убрать его в сторону, и обнаружил, что он заметно подрос. Всё-таки я поднял его и поставил на землю в полуметре от себя.
– Прикажи ему идти за нами, – сказал я Пончику, уже сворачивая в соседний переулок. – И торопитесь.
– Монго, сюда! – скомандовала Пончик.
Этот переулок вывел нас в небольшой лабиринт, состоявший из каменных стен с дверями. Зона безопасности – таверна – располагалась метрах в пятидесяти от стены, в которую упирался тупик. Над её дверью была укреплена вывеска «Мопс Чешиживот». С картинкой: мопс в цилиндре и костюме. Я с беспокойством посмотрел на шевелившуюся на центральной улице толпу красных точек, толкнул дверь и вбежал в дом.
В отличие от зон безопасности двух предыдущих этажей, эта напоминала столовую, обставленную в ренессансном стиле. Три телеэкрана были такими же, обстановка в целом соответствовала нормам учреждений с обслуживающим персоналом. Защитник Бопка, стоявший за прилавком, с любопытством посмотрел на нас, когда мы вошли.
Прежде всего я отметил, что спальни (их было всего пять) здесь сдавались за деньги. Десять золотых за ночь – ничто, конечно. У нас с Пончиком теперь имелось почти десять тысяч золотом. Еда тоже стоила денег – таких же, по всей видимости, ничтожных.
