Карл Великий - страница 18

Именно он в союзе со святым Арнульфом возглавил австразийскую аристократию в период кризиса, последовавшего за смертью Теодеберта.

Современные хроники, почти лишенные подробностей о финальной стадии конфликта Брунехильды с великой партией, рассказывают нам лишь о трагическом исходе. Спустя всего год после своего триумфа Теодерик умер от дизентерии в возрасте двадцати шести лет, как раз в тот момент, когда он собирался разбить армию Нейстрии под объединенными силами двух восточных королевств и восстановить единство Меровингской монархии для своего блага и блага своей честолюбивой бабушки. Внезапно все изменилось: бургундцы и австразийцы, уже объединенные под одним флагом, разделились. Смерть короля положила конец их временному объединению; каждый из последователей Теодерика вновь обрел право выбирать своего лидера из числа других членов королевской семьи. Теперь в этой семье, разгромленной сражениями, развратом и убийствами, был только один взрослый представитель, способный командовать воинами, и это был Клотарь II, общий враг предыдущего дня. Арнульф и Пипин, жаждавшие избавиться от тирании Брунехильды и менее обеспокоенные кажущейся автономией, чем реальной независимостью Рипуарского королевства, принесли Клотайру клятву верности.21

Их примером и, несомненно, советами руководствовались почти все остальные вожди графств Австрии.

Брунехильде вновь пришлось бежать из этого рокового края. Здание ее судьбы рушилось со всех сторон. Тщетно пыталась она поднять его, взяв под опеку нового малолетнего короля. Старший сын Теодерика, Сигеберт, одиннадцатилетний ребенок, которого она, нарушив законы, дерзнула возвести на престол за счет его братьев и без права голоса свободных людей, был втянут в катастрофу, не дав ему даже мимолетно вернуться к власти. Непризнанные австразийцами, леуды Бургундии сплотились вокруг знамени этого ребенка лишь для того, чтобы тут же предать его дело и подороже продать свою покорность Клотеру, передав ему бабку и сыновей своего последнего короля. В убийстве этих беззащитных пленников, совершенном по приказу наследника Фредерома, нельзя с полным основанием вменить в вину австразийским вождям, которые были одинаково чужды и предательству, подготовившему королевскую месть, и расчетам династических интересов, приведшим ее в исполнение.

Сразу же после смерти Теодерика Пипин, Арнульф и их главные последователи отправились в лагерь Клотаира. Но их целью, конечно же, не было возвышение и укрепление своей личной власти на обломках других свергнутых тронов. Они имели с ним дело не столько как подданные, сколько как независимые союзники и даже как опекуны. Короче говоря, король Нейстрии был всего лишь агентом и назначенцем настоящих победителей. Все доходы от победы должны были остаться у олигархии великих бенефициаров, и Клотарь сам невольно подчеркнул этот характер свершившейся революции пытками Брунехильды. В лице старой королевы, столь ревностной хранительницы прав суверенитета, смертельный удар был нанесен не чем иным, как королевством Меровингов, то есть тем жестоким и абсолютным самодержавием, самые незыблемые традиции которого были переданы Клотарю от его собственной семьи. Отныне он мог править только в форме правления, существенно противоположной той, которую три поколения его отцов создавали в соответствии с римскими идеями.

Более того, эта форма, несмотря на некоторую видимость, была так же далека от того, чтобы отвечать тенденциям германского варварства. Это была новая концепция, основанная, по крайней мере в теории, на христианских принципах, превосходящих расовые предрассудки. Она была четко подтверждена примерно восемнадцать месяцев спустя, на Парижской ассамблее, когда король, восстановив порядок в присоединенных государствах, решил, хотя и не спонтанно, считаться со своими союзниками.