– И вправду. – Владимир улыбнулся. – Чем тебе не американский автокинотеатр?
– Пап, ведь ради таких вещей и стоит жить, разве не так? – Миша смотрел вдаль, не заметив лёгкого стука в окно Владимира. Как и сам Владимир, заворожённый происходящим. – Знаешь, такие дни – как торты. Если будешь есть сладкое каждый день, то и привыкнешь вовсе к нему. А так – всё это ничем не хуже праздника.
– Истина, Медведь! Знаешь, мне самому очень нра… – Миша перестал слышать Владимира. Перестал ощущать собственное дыхание, как и своё тело. Он внимательно вглядывался в замыленное снегом окно, через которое на него смотрел мужчина, которого тот мог раньше видеть. Миша не мог понять, где и когда, пока не посмотрел внимательнее в его размытое лицо. Даже сквозь дымку был виден его ярко-белый пустой взгляд, дикая ухмылка, которая с каждой секундой становилась всё больше похожей на волчий оскал, который чуть ли не каждую ночь доводил Мишу до истерик.
Убийца резко открыл дверь, Владимир вывалился из машины. Единственное, о чём он подумал в этот момент: «В машине надо всегда пристёгиваться. Вне зависимости от обстоятельств».
Мужчина стальным кнутом схватил Владимира за шею, приставил нож к горлу.
– Я знаю, что ты можешь вырваться, но я крайне не рекомендую тебе этого делать. – Его холодный голос пробрал Мишу до кончиков волос. – Иначе эти несколько сантиметров металла войдут прямо в твоё горло.
Миша хотел было что-то сказать, но почувствовал, что единственное, что он может сейчас сделать, – крикнуть. Губы мальчика сильно дрожали.
– Хочешь кричать? Давай. Тогда я убью вас обоих. – Волчий оскал вновь блеснул на его мёртвом лице.
– Пап-па, я л-люблю тебя. – Слёзы водопадом хлынули из его глаз.
Убийца засмеялся. Владимир подумал, что это хорошая возможность. Он попытался скинуть его с себя, но канат на его шее натянулся ещё сильнее, а нож до крови поцарапал кожу.
– Ну-ну, мальчики. – Он сильнее сдавил шею Владимира. На ней вздулись жилы. – Неужели вы думаете, что всё так просто, а?
Он провёл лезвием по его горлу, царапая кожу. Тонкие струйки крови полились из его шеи.
– Не надо, пожалуйста! – Миша чуть было не возопил, но смог сдержаться. – Не делайте ему больно!
– И не буду, честное пионерское! – Шёпот убийцы подкрадывался к Мише, словно волк к спящим овцам. – Тебе лишь нужно выйти из машины, отойти вон до того дуба. Обернись и посмотри на него, сейчас же! – Оборотень повысил голос. Миша подчинился. – Видишь его? – Мальчик кивнул в ответ. Почти что конец улицы. – Ты убежишь туда, а после я уеду. Я не трону тебя и пальцем, если ты сделаешь всё, как я тебя прошу.
– А м-мой… папа? Вы… отпустите его? – Сознание постепенно начало возвращаться. С виду могло показаться, что Миша сидит на массажном кресле – так сильно он дрожал.
– Не задавай лишних вопросов, паренёк! Ты ведь хочешь, чтобы все были счастливы? Так и делай то, что я говорю! А не то…
Владимиру хватило лишь секунды, когда маньяк ослабил хватку, чтобы хорошо врезать тому локтем.
– Прямо сейчас ты жмёшь на педаль и едешь куда глаза глядят. В бардачке лежит телефон – вызывай всех! – прокричал Владимир.
Миша послушался, нажал на газ, сменил передачу и доехал до поворота. Лишь один раз он оглянулся.
Папа боролся, вроде как даже отбивал какие-то удары, но преимущество было на стороне монстра. «Мало какой рыцарь выстоял бы против такой зверюги, а ты лишь обычный человек и так долго с ним сражаешься», – говорил ему отец, когда Мише снились кошмары. «Пап, но я никогда не побеждал его. Значит, это не делает меня героем?» – спрашивал тот в ответ. А отец отвечал: «Вонзить меч – не единственный способ победы над зверем. Герой тот, кто остановит монстра, а уж как – решать ему самому».
