– Так, и что ты предлагаешь?
– В небольшом кинотеатре на Заминской будут показывать фильм «Зимнее кино». Это весёлая новогодняя история, которую сняли прямо в нашем городе, представляешь?
– А снимал кто?
– Новоструев Кирилл, – с гордостью в голосе сказал Миша. – Я даже как-то болтал с ним лично. Небольшое интервью брал для школьной газеты. Он, кстати, не только снимал, но и сценарий писал.
– И как рассказал?
– Ребятам понравилось, но учитель сказал, что мог кого-то поинтереснее выбрать.
– Ох уж этот Иван Васильевич ваш. – Владимир покачал головой.
– Он ожидал и хотел, чтобы я рассказал про Эльдара Рязанова.
– Так а в самом деле, почему его не выбрал?
– Да потому что полкласса его выбрало, – возмутился Миша. – Такое ощущение, что рассказать больше не о ком. Вот я и выступил с рассказом о Кирилле. Серьёзно, как его самого не раздражает слушать двадцать пять разных пересказов одной и той же информации про одного и того же человека!? А представь теперь, что он ведёт не один класс и задал им то же самое. И так каждый год!
– Мне кажется, что Васильевич скоро биографию Рязанова будет знать лучше, чем сам Рязанов, – улыбнулся Владимир.
– Если не уже.
Оба громко рассмеялись.
– Так, и что, твоё неизвестное никому кино – интересно-то хоть будет? – спросил Владимир.
– Я думаю, что не хуже, чем «С лёгким паром».
– О как! – Недоверчивый и меряющий взгляд отца впился в сына, как капкан впивается в ногу неосторожного обитателя леса. – А когда премьера?
– Через неделю. Пап, я ещё… – Он осёкся. Дрожь проходила по его телу, словно ток через смертника. Шок после кошмара ещё не прошёл.
– Не торопись. Подумай, а потом произнеси. Всё в порядке. – Владимир знал, что когда сын начинает нервничать, то быстро тараторит.
– Я бы хотел пригласить Вовку и нашу учительницу по биологии – Валерию Артёмовну.
– Учительницу по биологии? – удивился Владимир. – Зач…
– Она очень интересная, с ней весело, и мы с ней хорошо общаемся. – перебил его Миша. – Мне давно хотелось позвать её, но я подумал, что мы с Вовкой будем ей скучны. А с тобой, даже если фильм вам не понравится, она сможет хоть поговорить. Да и ты так давно ни с кем не разговаривал и…
– Что верно, то верно, – мрачно согласился Владимир. За несколько лет он превратился в настоящего замкнутого домоседа – кроме сына, он почти ни с кем не общался. В это «почти» входят коллеги, заказчики и доставщики съестного – Владимир не готовил, а сына он напрягать не хотел.
– Ты… не против? – чуть сорвавшись на тихий фальцет, произнёс Миша.
– Конечно же, не против! – Владимир обнял своего сына, чувствуя, что ещё чуть-чуть, и Мише может стать хуже. – Пойдём спать, Медведь?
– Пойдём, – устало согласился Медведь.
Когда Владимир донёс Мишу до своей кровати, тот уже спал в его объятиях. «Надо же, как он устал», – удивился Великий. Аккуратно положив сына в постель, Владимир лёг рядом. Сделать осторожно это было очень трудно – в комнате было совсем темно, свет отец позабыл включить. Несмотря на это Владимир смог и уложить сына, и сам аккуратно лечь, не разбудив Мишу.
Закрыв глаза, Владимир думал о том, что же делать с кошмарами Миши. Он надеялся, что сейчас никому из них ничего не приснится, а сон будет крепким.
Так оно и оказалось.
* * *
Воскресное прохладное утро, которое так любил Миша, наступило. Каждое воскресенье он на рассвете будил Рекса и гулял с ним по несколько часов – так называемые воскресные прогулки.
