Люда с ужасом представляла картину произошедшего. Испуганная женщина бегает перед горящим домом, пытаясь войти в огонь. Маленьких детей, весело играющих у праздничной елки. Мужа, который остался там, в огне. Возможно, он умер не сразу. Здоровый и сильный, он мог видеть, как плачут его маленькие детки. Потом медленно засыпают, чтобы не проснуться никогда. У нее вспотели руки, сердце бешено колотилось, к горлу подступила тошнота.
– Удалось выяснить, что произошло?
Кирилл ударил кулаком по столу.
– Опера рыли землю, как сумасшедшие. Собирали улики по крупицам. Проверяли каждое слово Ольги, искали свидетелей, но… тогда не было столько камер. А те, что были в доме, сгорели. На первом же допросе охранники заявили, что Ольга лжет. Они были на месте и собака тоже. Не было никакого Деда Мороза и Снегурочки, просто хозяйка бредит после случившегося. Она выбежала из дома с криками за пару минут до взрыва. Видимо, хозяева снова поругались. И еще они явно намекнули, что в семье последнее время много ссорились и даже собирались развестись.
– Это могло быть правдой?
– Спятила? Я бы первым узнал.
– Вы редко общались.
– Вот и прокурор сказал так же. Мои слова не имели веса.
– А соседи?
– Все были в домах, многие уже спали. Время-то было позднее.
– Во сколько это случилось?
– В три сорок пять.
Цифра что-то задела в памяти, но Люда не стала уточнять. Это только начало истории. Потом дойдет время и до семьи Кротовых.
– Дело закрыли?
– Да. Учитывая показания охранников, состояние Ольги и фотографии, родственники просили признать происшествие как несчастный случай. Судья вынес вердикт, что это была обычная утечка газа. Труба лопнула от холода, а в доме горел камин. Вот и взлетело все на воздух.
– Что стало с Ольгой?
– Когда объявили вердикт, она отключилась.
– Как это?
– Не знаю. Что-то замкнуло у нее в голове и она превратилась в овощ. Сидит в инвалидном кресле и смотрит в одну точку. Ее определили в частную клинику. Там ее кормят и моют. Я иногда навещаю ее, но улучшений пока нет.
– А какие фотографии ты имел в виду?
– Ах это. Смешная история, – лицо Кирилла потеплело, он улыбнулся. – Сын их, Мишка, шалун был редкий, все, что находил, старался открыть и посмотреть, что внутри. Вот родители и прятали всю технику подальше. В ту ночь они фотографировались, Димка отдал Ольге фотоаппарат и она одела его на руку, чтобы отнести в сейф. Когда она выбежала на улицу, то не успела его снять. Так говорила Ольга. Опера почти сутки его искали, но нашли. Вот только там не было фотографий с Дедом Морозом и Снегурочкой. Только члены семьи.
У Люды похолодело внутри, сердце замерло. Странная догадка билась в мозг.
– Сколько было детей?
– Двое. Миша и Анюта.
Это невозможно. Две разных семьи и столько совпадений.
– Их фамилия…
– Кротовы.
Люда и Кирилл молча смотрели друг другу в глаза.
– На что ты намекаешь?
– Ты не могла видеть Ольгу и ее семью сегодня ночью.
Люда хотела возмутиться и уже открыла рот, но Кирилл перебил ее:
– Это ложь. Или твои больные фантазии. Или…
Кирилл встал, достал из шкафчика новенькую папку. Он положил ее перед Людой и вернулся на стул.
– Смотри.
Вот же педант. Дело старое, а папка только с конвейера. Еще пахнет краской.
Люда трясущимися руками открыла папку и тут же увидела знакомые кадры: комната с дорогой мебелью, большая живая елка, женщина в изумрудном платье, двое детей, высокий мужчина в белой рубашке и строгих джинсах. Она смотрела вскользь, боясь смотреть на лица людей, изображенных на фото.
