– Не замерз? – спросил я сына.
Он заерзал в кресле.
– Немного.
Я достал его куртку из багажника и протянул ему, чтобы он надел.
Мы тронулись, но не проехали и двадцати метров, как задние колеса завязли в песке. Подергавшись взад-вперед пару минут, я понял, что закопался еще глубже.
– Да чтоб тебя, – выругался я и полез в багажник за лопаткой. Раскопав колесо, я попытался выехать в раскачку еще раз, но усилий машины не хватало, колесо все так же прокручивало в песке.
– Тим, садись за руль, – сказал я немного подумав.
– Что? – удивленно посмотрел на меня сын.
– Будешь, давить на газ, а я толкать. Другого выхода у нас нет, – объяснил я ему. – Сидеть и ждать, пока кто-то проедет рядом, мы можем долго в этом лесу. Тем более в дождь, – добавил я, вылезая из машины.
– Не выходи, – одернул я сына, когда он открыл свою дверь. – Перелезь по салону.
Тимофей пробрался вперед по салону и сел на водительское место.
– Вот педаль газа, – показал я ему. – Очень плавно дави на нее ногой. Дотягиваешься?
– Нет.
Я максимально придвинул сиденье к рулю.
– Попробуй еще раз.
Тимофей сполз на край сиденья, но смог дотянуться.
– Держись руками за руль.
Я оставил водительскую дверь открытой. Левой рукой уперся в раму автомобиля, правой выжал педаль сцепления все той же лопаткой и стал его отпускать, благо у нас была коробка-автомат.
– Дави, – скомандовал я Тиму и стал с усилием толкать.
Минут десять мы бесполезно пытались отработать схему «газуй-толкай», но ничего не получалось: машина или глохла, или Тим газовал слишком сильно, и я не успевал толкать в этот момент. Силы уходили, а дождь не прекращался.
Мои волосы были мокрые, по лицу стекала вода. Я начинал злиться и терять терпение.
– Куда ты, пап? – крикнул уже тоже встревоженный Тим, когда я пошел к берегу.
Я не ответил. Дошел до оставленной кем-то стоянки и подобрал пару досок, чтобы положить их под колесо.
– Давай еще раз. Дави на газ по команде.
Я видел, что он тоже устал, хотя не прикладывал больших усилий. Но нервничал.
На наше счастье доски помогли. Колесо зацепилось за дерево и вылезло из ямы. Тим сразу повеселел.
– Давай, дальше я сам. Молодец.
Немного отдышавшись, мы двинулись дальше и через полчаса снова были на трассе. А через час дождь прекратился, и местами через быстро бегущие облака пробивалось солнце.
Не успели мы выехать на трассу, как я почувствовал, что скучаю по озеру. Словно оно держало меня за эмоциональные ниточки и не отпускало, не хотело отпускать. Мы с каждой минутой отдалялись от него и с каждой этой минутой мне становилось тоскливее. Я не испытывал таких чувств даже когда мы уезжали из дома. Но сейчас оно вдруг появилось. И я не понимал: почему.
Нам предстоял еще долгий путь, а я не мог сосредоточиться.
Сначала успокоив меня, общение с озером, как с древним мета-существом, живущим здесь уже много веков, а может и тысячелетий, вдруг всколыхнуло все чувства. Мы ехали по дороге, уводящий нас на север, а из глаз медленно стекали слезы. Необъяснимо.
Я не испытывал горечь обиды или утраты, не чувствовал тоски по дому или вины, но все равно плакал. Плакал, словно мое естество или душа, как бы это ни называть, вспоминали прошлое: прошлые грусть, тоску и печаль, отпечатанные на душе много-много лет назад. И вроде все эти эмоции были и не мои, я не мог их понять и осознать, но в то же время они были очень глубокими и трепетными. Поднимались со дна души и выходили слезами, как смола выходит из трещин в стволе дерева.
