– Я к тебе отнесся не очень хорошо, хоть ты и спас мою дочь. Ведь ты… ты ей очень понравился, а я не хотел, чтобы ее мужем стал какой-то варвар.
– Понимаю, – кивнул я и подумал: «Что-что, а жениться мне рановато».
– А теперь я даже не знаю… В любом случае ты теперь желанный гость под моей крышей. Ну что, поехали?
И если по дороге вниз я с непривычки отбил себе филейную часть, то назад я вернулся в относительном комфорте.
9. Никола из рода Бодунов. Простите, Бодонов
По прибытии Магон взял с собой Ханно, и они куда-то ушли. Меня же ожидал обильный и весьма вкусный обед. Перед его началом оба сына Магона подошли ко мне и, как мне показалось, попросили у меня прощения: я не совсем понял, что именно они сказали, но по выражению лиц и тону голосов подумал, что не так чтоб неправ и что мне нужно срочно учить пунический.
Кстати, как мне рассказал Ханно, жители Карт-Хадашта именовали себя «ханааним» – жителями Ханаана. «Ханаан» же было библейским названием Святой Земли, и, как я теперь понял, это наименование распространялось и на Финикию. А язык был ханаани – ханаанским. Но про себя я и далее продолжал называть его пуническим.
После обеда я решил немного поспать, слишком уж напряженным оказался день. Но где-то через час мой сон нарушил Ханно.
– Вставай, герой, – сказал он мне с улыбкой. – Совет старейшин, узнав о твоих подвигах, постановил: ты достоин быть гражданином Карфагена. Но у нас лучше принадлежать к какому-либо роду. Именно поэтому, если, конечно, ты не против, я хотел бы тебя усыновить – без права наследования. Это даст тебе право постоянно жить в Бырсате да и обезопасит от возможных нападок со стороны некоторых старейшин.
– Благодарю тебя, Ханно, – учтиво поклонился я. – А на наследство я не претендую. Вот только зачем это тебе?
– Знаешь… Во-первых, я считаю, что ты уже показал свою пользу для нашего города, а времена тяжелые, нам каждый толковый человек не помешает. И во-вторых, мне с тобой просто интересно. Чем-то ты даже напоминаешь меня в молодости… Завтра утром мы прибудем в Совет старейшин, а сегодня для тебя сошьют приличествующую этому случаю одежду: не в твоей же пятнистой хламиде туда идти.
– У меня еще есть…
– Нужно соответствовать. Все-таки у нас в городе любят хорошо одетых.
– «Встречают по одежке, провожают по уму» – так говорят у нас.
– Правильно говорят. Нужно, чтобы они твой ум разглядели. Ладно, отдыхай, ты заслужил отдых.
– Ханно, а нет у тебя чего-нибудь, на чем можно писать? Желательно, чтобы стоило это недорого.
– Я попытаюсь кое-что придумать.
Ханно подозвал Кайо, и тот вскоре принес мне вощеных дощечек и стилус, а также свиток пергамента, бронзовую чернильницу, брусок чернил и стебель какой-то травы.
– Кайо покажет тебе, как пользоваться стилусом, как делать чернила и как писать. Только учти: пергамент дорогой и у нас его мало. Папирус мы покупали в Египте, но теперь мореплавание стало небезопасным, и мы его практически не видим. Так что, пока можно, пользуйся дощечками. Записи можно стирать, Кайо тебя научит.
– Чем писать у меня найдется, Ханно, – улыбнулся я. – А вот за дощечки спасибо. Есть у меня кое-какие задумки, хочу попробовать сделать чертежи. И, кроме того, хотел бы наконец-то выучить ваш алфавит. Мне известен алфавит, которым пользуются… – Я хотел сказать «евреи», когда вспомнил, что и у них в этом времени алфавит был сродни финикийскому, а то, что сегодня считается еврейским алфавитом, на самом деле арамейский. – Которым пользуются арамейцы.
