– У нас довольно весело, – заверила секретарша. – Но профессорский состав сильный. Если будешь хорошо учиться, сможешь многое получить. Ну и за всякие успехи иногда отдельные привилегии полагаются.
– Уже заинтересована, – буркнула девушка.
Крыса тем временем уже принялась было изучать новое жилище, но вдруг прижалась к ногам хозяйки и тихо пискнула.
– Так что, у моей соседки ещё и КОТ?! – Алекса так живо вспомнила дочку мэра, что ей показалось, что ситуация заходит на второй круг и становится патовой.
– Почему кот?! – обиделась секретарша. – Белоснежка. Кошка. Она очень деликатная, и гарантирую, что никаких проблем у ваших фамильяров не будет. Они прекрасно поладят. Рокси, твоя соседка, тоже очень воспитанная. В общем, не вижу проблем.
– Типа того. – Алекса погладила Радугу. Конечно, обещание преференций, в которые, судя по многозначительному тону секретарши, входило отдельное проживание, звучало весьма привлекательно, но пока что ситуация складывалась так, что нужно было готовиться к новой войне. Хотя бы из профилактических соображений.
Si vis pacem, para bellum, иначе говоря, хочешь мира – готовься к войне. Так сказал когда-то римский историк Корнелий Непот, живший в I веке до нашей эры, и был абсолютно прав.
– А куда у вас выбрасывают мусор? – между делом поинтересовалась Алекса.
* * *
Когда секретарь ушла, Алекса принялась обживаться в комнате. К приходу соседки всё уже было готово. Девушка не поленилась оттащить в мусорный контейнер ужасное кресло и соорудила для Радуги неприступный уголок, специально подчеркнув, что опасается соседства с кошкой.
Вошедшая соседка застала Алексу с комфортом развалившейся на кровати и поедающей сэндвич, оставшийся ещё после перелёта – в этом ужасном самолете она не то что есть, дышать едва могла.
С первого взгляда на соседку Алекса поняла, что они точно не поладят. Рокси оказалась высокой тощей брюнеткой, похожей на куклу Барби – с модельной фигурой, гладкими, до невозможности блестящими волосами, кукольными чертами идеально хорошенького лица. Одета она была в белый укороченный топ и коротенькую розовую юбочку, открывающую умопомрачительные ноги. Она словно сошла с рекламы и являлась образцом красивой модной девушки, сладкой до того, что Алексу затошнило. Сладости она не любила.
– Ты… – Рокси вытаращила большие синие глаза, эффектно контрастирующие с тёмными волосами. Белая кошка тоже застыла, поражённая увиденным зрелищем.
– А ты, значит, моя соседка… Как тебя там? Рокси? И… Белоснежка? Ничего себе, ты назвала белую кошку Белоснежкой! Рехнуться можно! – Алекса засмеялась. – Ну, не ожидала. Когда я услышала, что кошку моей соседки зовут Белоснежка, то подумала, что она хотя бы чёрная!
– И чем же плохо назвать белую кошку Белоснежкой? – спросила с обидой Барби.
– Нет, отличное имя. Сразу выдает бездну воображения. – Алекса с аппетитом откусила от бутерброда, не обращая внимания на падающие на постель крошки.
Рокси поморщилась. Крошки явно её травмировали – собственно, Алекса уже догадывалась об этом, осмотрев вещи соседки, находящиеся в идеальном порядке – всё на своих местах, одежда в шкафу развешана так, что смотреть противно, бельё и тетрадки сложены аккуратнейшими стопочками. В общем, действовала она наверняка.
– А твоё… недоразумение как зовут? – поинтересовалась Рокси, глядя на крысу.
– Радугу-то?
– Радуга? Эта чёрная крыса – Радуга?
