Картавый мальчик - страница 10

И при всём при этом он ещё умудрялся заполнять и Ликину анкету.

Тем временем они отъезжали от города всё дальше и дальше, пока не остановились в красивом сосновом бору – у ресторана под вывеской «Белая лошадь».

Владик снова склонился над анкетой, но уже через минуту вернул.

– Получите, готово.

Лика перелистала. Всё было заполнено как надо, аккуратно и почти печатными буквами: всё–таки немного в дороге машину трясло. В конце стояла подпись: «В.Чиляев (Чиля)».

Шофёр куда–то ушёл. Видимо, заказывать ужин.

– Спасибо вам большое за опросник, Владислав Владимирович! – поблагодарила Лика.

– Пожалуйста, – ответил он.

– А мы здесь надолго? – спросила она. – Как мне потом вернуться в город?

– Да мне туда же, – успокоил он. – Что–нибудь съедим, отдохнём и поедем назад. Вы где ночуете?

– В «Огнях».

– Не беспокойтесь, я вас довезу.

Из ресторана, как в старом кино, выплыл абсолютно седой, очень толстый, но бодрый швейцар. Подойдя к машине, открыл именно Ликину заднюю дверцу, подал руку в чистой белой перчатке, широко ей улыбнулся.

Со словами: «Очень приятно, очень. Прошу вас, милая дама, прошу–с, всё уже для вас почти готово», – помог Лике выбраться из высокого джипа.

Начштаба вышел из машины следом. Швейцар не обратил на него ни малейшего внимания, а нежно взял Лику под локоток, повёл и усадил за столик на открытом воздухе. В белом подошёл следом, сел напротив, закурил и с любопытством глянул в Ликины зелёные глаза.

Лика перевела свой взгляд в сторону, на швейцара у дверей, и спросила:

– Как вы думаете, Владислав Владимирович, а он меня ни с кем не перепутал? Такой весь почему–то обходительный со мной…

– Меня величать не обязательно, – пропустил он вопрос мимо ушей и представился: – Влад. Ещё меня коллеги называют Чиля. Погоняло, значит, такое, ну, или псевдоним, как вам будет угодно. Это у вас в анкете – имя, фамилия, отчество…

Влад говорил и при этом с тоской смотрел мимо неё, куда–то поверх огромных сосен или ещё дальше – в вечернее небо, в космос.

– А я Лика, – громко сказала она, пытаясь тем самым вернуть его из космоса за столик, и дальше попросила:

– Пожалуйста, Влад, когда говорите со мной, не выбирайте слова. Прошу вас очень, не делайте этого, ведь вам, наверное, трудно.

– Что ж, Лика, мне, как и Петг’овичу, очень пг’иятно познакомиться, – живо откликнулся он. – Это так швейцаг’а зовут. И он вас ни с кем не пег’епутал, я думаю, вы ему пг’осто понг’авились сг’азу. – Влад перевёл взгляд с сосен на Лику. – И в этом нет ничего удивительного, должен я вам откг’овенно заметить.

Затем подытожил:

– Счёт выпишут мне, если вас это волнует.

– Вы с этим Петровичем знакомы? – спросила Лика, чтобы хоть что–то спросить.

– Давно знаком, – подтвердил Влад и добавил: – Когда в заведении, где он работает, наглеют и пег’естают готовить и обслуживать людей на должном уг’овне, Петг’ович пег’еходит в дг’угой кабак. Более пг’иличный, по его мнению. Я тоже пег’ехожу, чтобы питаться, вслед за ним.

– Что же он тогда с вами так неласков? – удивилась она.

Влад энергично затушил свой окурок в пепельнице и пояснил:

– Он евг’ей, хоть и Петг’ович. Считает, что я непг’авильно тг’ачу деньги. Не на то, и не на тех.

– Но вы же тратите свои деньги! – ещё больше изумилась Лика.

– Совег’шенно вег’но, – согласился он. – Но ему всё равно жалко. И мои деньги, и меня.

– Почему же ему вас жалко?

– Он меня как–то спг’осил: «Скажи, сынок, не бедствуют ли твои родители и близкие тебе люди в то самое вг’емя, когда ты в кабаках несколько тысяч каждый раз оставляешь?» Я ему по пьяни и пг’изнался: батя, кто мой отец, я никогда не знал, а матушку совсем не помню. Хотя, знаете, Лика, она меня целых тг’и месяца своим молоком ког’мила, грудью. Всё вг’емя пытаюсь это вспомнить, но никак не могу. Говог’ят, это невозможно, в пг’инципе. Слишком был тогда мал. Меня бабка и двое дедов воспитывали, нет уже в живых из них никого.