– Мое личное дело. Благодарности, взыскания. Обвинения, оправдания, приговоры.
– Она влюблена в тебя как кошка. – Инга шумно зашевелилась, поворачиваясь к Капитонову.
– Тебе показалось.
– Ты такой крутой, когда мент.
– Я всегда мент.
– Только я замуж за тебя не пойду.
– А если позову? – пытаясь скрыть улыбку, спросил он.
Все хорошо в свободных отношениях с женщиной. Плохо, когда она начинает напирать в своем намерении сковать свободу брачными узами.
– Все равно не пойду, – мотнула головой Инга.
Она смотрела Макару в глаза. А ее пальцы расстегивали молнию на его джинсах.
– Ты хорошо подумала? – спросил он.
– Мне на Карла Маркса! – обращаясь к водителю, сказала она. – Дом сорок пять, квартира тоже сорок…
– Квартиру не нужно! – засмеялся таксист.
– Тогда трогай!
Машина тронулась с места, Инга забралась на Макара, обняв его за шею, и заерзала на нем.
– Ты тоже можешь трогать, – шепнула она.
И нащупав точку слияния Марса с Венерой, замерла. Трусиков на ней уже не было. Под платьем – открытый космос. Хоть скафандр надевай.
– А звонить мне не надо, – едва слышно хихикнула она, принимая в себя Макара и активно двигаясь вверх-вниз.
Оба испытывали желание, которое вскоре переросло в восторг и закончилось фонтаном безумных чувств. В этот момент машина и остановилась. Приехали.
– Но, если позвонишь, буду рада, – закрывая за собой дверь, с затуманенной улыбкой сказала Инга.
Макар кивнул ей на прощание. А может, и позвонит. Марина уже вычеркнута из жизни, в душе переполох и маята, а годы идут. Может, пора взрослеть?
От женщины явно пахло корвалолом. В глазах тревога, в душе страх.
– Точно из полиции? – спросила она, глядя на Оксану.
– Лейтенант Ворошилова! Уголовный розыск!
– И ты Ворошилова?
– Братья мы! – кивнул Ворошилов.
– Братья?!
– Вы же тоже Ершова? – спросила Оксана, раскрывая удостоверение.
– Иршова, – поправилась женщина.
– Варвара вам сестра?
Вадим знал, кого искал. Варвару и Алису, Иршову и Калинину, но эти кубики в голове разбросаны в полном беспорядке.
– Алиса.
– Сестра?
– Брат… То есть дочь!
– Хорошо выглядите для матери.
Женщина действительно еще в самом соку. Под сорок ей, вряд ли за, но кожа гладкая, нежная. Веки чуть припухшие, круги под глазами, но видно же, что женщина испытывает тревогу, да и утро совсем еще раннее, нормальные люди в это время седьмые сны досматривают. Накрасится, прихорошится – и снова ягодка.
– Они тоже так сказали, – как-то не очень весело улыбнулась Иршова.
– Кто они?
– Да приезжали только что, спрашивали.
– Что спрашивали?
– Сказали, что из полиции.
– Фамилии, звания.
– Да какой-то капитан Семин… Или Смирнов… Если не врет!
– А мог соврать?
– Да и не похожи они на полицейских. Сейчас столько мошенников… Не может Алиса работать в стриптизе!
– А где она работает?
– В больнице. Медсестра она.
– В офтальмологии? – скрывая насмешку, спросила Оксана.
– Почему в офтальмологии?
– Потому что глазные капли… Где сейчас Алиса?
– Так на смене она, в больнице.
– В какой больнице?
– В городской.
– А позвонить ей можно?
– У нее телефон отключен… Им заведующий приказал, – последняя фраза прозвучала особенно неуверенно.
– Чтобы больных не будить?
– Вот и я думаю, что глупость какая-то, – в раздумье кивнула Иршова.
– Да уж… Ваша дочь глазные капли неправильно закапала, человек умер.
– Да что вы такое говорите! – ахнула женщина.
– И сбежала из больницы!.. Я могу осмотреть квартиру? – резко спросила Оксана.
